– Возможно, – согласилась Кэтрин, будто речь шла о чем-то обыденном и тривиальном. – Твои шансы – один к восьми. Я, конечно, предоставлю огневое прикрытие, но…
За балками мелькнули фигуры. Блеснул лазер – на сей раз в нескольких футах. Судя по всему, «штурмовики» опасались визитера еще больше, нежели тот – их. И – не напрасно.
– Вот подходящий случай… – ИскИн загадочно притихла.
Взвизгнул, вращаясь на холостых оборотах, турельный пулемет. Ему требовалось разогреться, послать в патронники заряды, чтобы ударить уничтожающим шквалом…
– Нет!.. – крикнул Блэйз. – Тебе известно, КАКИЕ здесь стены?..
– Наверняка? Судя по преломлению…
– Вот именно. Когда будешь знать НАВЕРНЯКА, тогда и используй тяжелое вооружение.
– Фу, противный. – Кэт обиделась, словно ей помешали развлечься любимой игрушкой.
– Лучше думай, как выбираться из этой ситуации.
– Еще скажи, что я ВО ВСЕМ виновата, – по-женски сетовала ИскИн. – Неблагодарный.
– Нет. Но и твоя вина, согласись, присутствует.
– Что?!. МОЯ?!. – воскликнули в крохотном динамике. – Я выполняла свою работу – не больше, не меньше. Сообщила, что есть перспективы. Уточнила, что возможен риск. Никто не говорил, что трап будет усыпан розами, а твое появление вызовет бурую оваций!..
У Троупа возникло чувство, что данная перепалка – не ко времени, не к месту, и не к ситуации в целом, – приличествовала бы, скорее, женатым парам, проведшим немало лет совместной жизни.
– Ну-ну, хватит, – примирительно сказал Громобой. – А то у тебя платы раскалятся.
Он не шутил – иногда такое и впрямь случалось. Каким-то образом индивидуальность (и, чего греха таить, своеобразный характер) Кэтрин отражалась на производительности.
– Что?!. Да я, я… – с придыханием начала виртуальная девица.
– Помолчи, милая. Это приказ.
Динамик моментально притих. Оспаривать приказы – во всяком случае, пока – ИскИн не решалась.
Блэйз вытащил пистолет, снял с предохранителя. Тяжелым вооружением он пренебрег не только потому, что опасался за прочность здешних переборок. Пулемет – топорное, неэстетичное, малоэффективное средство, – лучше оставить напоследок. Когда не останется другого выхода. А пока следовало подсуетиться. Проявить себя.
Стрелок выглянул из-за своего ненадежного укрытия. Чутье подсказало подходящий момент.
Двое нападающих замыслили совершить перебежку. (Кэт, обидевшись, ничего не сказала.) Поджарые, с серой кожей и схожими лицами, странные черты которых Троупу что-то смутно напомнили. Раздумывать не было времени. Охотник шагнул в сторону и поднял левую руку. Серые личности, обнаружив противника, замерли с дурацкими выражениями – даже мимика оказалась одинаковой – на лицах, и попытались дать задний ход.
Слишком поздно.
Громобой вдавил гашетку. Оружие рявкнуло. Отдача толкнула ладонь.
Пуля вошла в правую половину груди одного из странных субъектов. Вопреки ожиданиям, рана не заклокотала вспышкой крови и розовых пузырей, выходящих из пробитого легкого. Вообще ничего красного. Ни единой капли. Лишь желтые искры. И обрывки проводов.
Наблюдение заняло доли секунды. Блэйз не думал, не сомневался. Трудно даже сказать, что он реагировал. Просто пистолет в его руке поднялся выше, будто так и положено. С самого начала. Черный ствол привычно взял прицел. Между мушкой и мишенью протянулась невидимая, прочная нить. Этот момент, и сам выстрел слились воедино.
Переносица серолицего превратилась в большую дыру, из которой, опять же, хлынули икры, и тонкой спиралью курился дымок. Глаза субъекта закатились (отчего-то черными бельмами), и безжизненное тело, выронив бластер, повалилось на пол.
