Бритва приказа не выполнил. Правда, лежал недвижимо. Сердце ёкнуло. Неужели всё наши усилия пошли прахом? Все зря?
– Хватит дурить, Бритва! – прокричал я.– Ноги на ширину плеч, руки на затылок! Ты арестован!
Ноль внимания, фунт презрения. Вор так и лежал уткнувшись в зелёную траву лицом вниз, а под ним расплывалось тёмное пятно.
– Бритва!
– Саня, помоги! Помоги, я умираю! Эта тварь меня порезала!– ныл рядом Конопатов, крутясь волчком, но ни это было самое главное. Главное, что, видимо, главный налётчик Харькова только что благополучно ушёл в мир иной, унеся с собой и имя крота, и организации, в которой этот крот работает.
Медленно и аккуратно я подошёл к лежащему вору. Его исколотые татуировками руками были спрятаны под живот. По ярко выступившим почти чёрным венам стекала бурая кровь.
– Хорош дурит, Бритва! Все уже…– я повернул его на спину, рискнув. Безжизненные серо-стальные глаза смотрели куда-то мимо меня. В животе торчала та самая бритва, за которую он и получил своё прозвище, её он обхватил обеими руками. Видимо наткнулся, падая на землю, пропоров своим же оружием себе живот.– Кончено…-добавил я, отворачиваясь. Меня замутило. То ли от последствий его хлёсткого удара, то ли вида крови и глупой случайной смерти.
– Клименко, мать твою!– взревел Василь.– Хватит смотреть на этого негодяя. Глянь-ка, на мою руку. Этот гад меня поранил…
Я повернулся к напарнику. Плотная ткань гимнастёрки была прорезана полностью, на слегка угреватом плече виднелась узкая полоска срезанной кожи. Лезвие вошло неглубоко. Похоже эта была самая настоящая царапина.
– Жить будешь…– недовольно пробормотал я, борясь с приступами тошноты.
– То есть как? Как буду? Там ничего серьёзного? Ты уверен?– взъярился Конопатов, опасливо поглядывая на пальцы, зажимающие рану, покрытые липкой алой кровью.
– Уверен…– кивнул я, устало плюхаясь рядом прямо на сырую землю.
– А ведь мы их взяли! Взяли, Саня!– рассмеялся Конопатов, кивая на три трупа вокруг нас.– Сами взяли!
– Ага…– почему-то мне не особо было радостно от этого. По сути операцию мы провалили с треском. Потеряли Жидкова, ранен Конопатов и ни одного налётчика не взяли живым. Позор…
– За это нам по ордену положено,– мечтательно промолвил Василь. Страх прошёл, адреналин отхлестал, и теперь он немного успокоился.
– Сутулого…
– Что?
– Ничего, это я так!– отмахнулся я.
Со стороны, где мы оставили машину с шофером послышался лай собак, чьи-то голоса и возбуждённые крики. На поляну, где развернулось наше сражение сначала выбежал Мухтар – немецкая овчарка из роты охраны, а потом и несколько человек из наркомата во главе с Коноваленко. Майор был встревожен, в руках пистолет, позади двое срочников с автоматами.
– Живы?– спросил он, осматривая нас.
– Живы, товарищ майор!– браво доложил Конопатов, найдя в себе силы встать, держась за плечо.– Немного ранен, Бритва при задержании убит. Напоролся в схватке на свою бритву,– хмыкнул он,– банда уничтожена.
– И вместе с ними начальник оперативного отдела капитан Жидков. Три пули в грудь. Все ранения смертельные…– зло бросил Коноваленко, покосившись на меня, сидящего в траве низко опустив голову.
– Что же вы сами сюда попёрлись-то? Не предупредили никого!– укоризненно покачала начальник управления головой.– А если бы их больше прорвалось из кольца? Постреляли бы, как котят…
– Оперативна обстановка не дала нам времени на размышления,– отчеканил Конопатов, вытянувшись в струнку,– пришлось действовать.
