– А что произошло с ними?– будто невзначай поинтересовалась Валя. Андрей ей ничего про бывших хозяев квартиры не рассказывал, зная, как она относится к такого рода рассказам.
– Вы не знает?– удивилась Роза.– Ваш муж занял место Соломон Савельевича!
– Мы стараемся редко говорить на рабочие темы,– виновато пожала плечами Валечка.
– Понимаю! Режим секретности! Сейчас вся страна – сплошной режим…Секретности! Тира…– соседка спохватилась, что её понесло куда-то не туда, и резко оборвала себя на полуслове.– Вообщем, в вашей квартире раньше жила прекрасная семья по фамилии Мазо,– выйдя из трамвая и убедившись, что её никто не слышит лишний, продолжила Роза,– муж – Соломон Савельевич герой Гражданской войны, с шашкой наперевес устанавливал в городе советскую власть, потом боролся с контрреволюцией, идеал, ленинец! Его жена Валерия Львовна – прекрасная женщина, добрая воспитанная, интеллигентная, не то, что эти из так называемой новой советской элиты, хабалки из деревень, только что отошедшие от сохи. Знаете, милочка, как говорят : «Девушку из деревни вытравить можно, а вот деревню из девушки…» В ней был шик, блеск, всё, что присуще дворянке. Квартиру эту они получили, как только Мазо возглавил наркомат внутренних дел республики. Всего пару месяцев назад…
– И?– напряжённо поторопила тётю Розу Валентина.
– И с этого момента начались проблемы…За Соломон Савельевича всерьёз взялись товарищи компетентные из Москвы. Там, как раз, поменялось руководство. Старые ленинцы оказались не в чести…– соседка грустно покачала головой.– Вы ничего, что я так прямо?– нахмурилась женщина, ведя Валю под ручку, словно маленькую девочку, по-мужски как-то.– Сразу вспомнилось, что Валерия Львовна дворянка, да не из простого рода, а самого, что ни на есть графского, во время революции её первый муж перешёл на сторону белогвардейцев и основательно потрепал тут в Балаклее советские части с небольшим отрядом юнкеров. Лерочка попала под следствие, а когда следствие и наш гуманный суд, самый гуманный суд в мире разобрался, постановив арест и расстрел, как врага народа безобидной женщины, Соломону Савельевичу попали в руки эти списки, увидев свою жену, он покончил с собой, не выдержав такого…
Они стояли на пороге центрального универмага Харькова, где за стеклянной витриной виднелись заполненные полки товаров.
– Её расстрелять постановили только за то, что её первый муж был белым, а она дворянкой?– изумилась Валя. Живя с большим чином НКВД, она жила, словно в своём отличном от остальных изолированном мире. Они мало говорили про работу, да и чего греха таить, последнее время вообще ни о чем не говорили. Для Валентины стало настоящим откровением то, что ей рассказала о семье Мазо Роза. В её мире суд был справедлив, а расстреливали только отъявленных бандитов или настоящих врагов социалистического государства, вроде членов ленинградского дела, сгубивших товарища Кирова.
– Да такое сплошь и рядом! Идёт большая чистка…Смотри, дорогая, как бы твой муж не попал бы в её жернова,– покачала головой Роза,– я не знаю никого, кто бы вернулся оттуда…
– И вы так смело говорите об этом! Неужели не боитесь?– озадаченно спросил Валечка.
– Отбоялась я своё, деточка. В революцию, в Гражданскую…Совсем отбоялась. Теперь меня сам черт не испугает! Одно жалко, если мой Марк останется один…Этот оболтус никак не приспособлен к самостоятельной жизни. А вот кстати и он…
