Выучиться на Бога - страница 68
– Если не уймется, то будет виноват сам.
– Он и так будет… Бесово семя! – воскликнул Айнар с усталым раздражением. – Да не ты ли, кимит, убеждал меня вчера порадеть за честь княжества? Ну и вручили бы проклятый приз гостям, коль их благосклонность так дорога! К чему затевали нашу с Ксуамом схватку?
На миг показалось – непроницаемое лицо Дитоми дрогнуло. В конце концов, он только передавал высочайшую волю и, вполне вероятно, осознавал уязвимость некоторых решений. Однако продолжалось колебание лишь секунду.
– Что ж, тогда требовалось подтвердить силу Илдока, – аннин вздернул подбородок, – теперь – его великодушие. Вчера ты отлично справился, кимит – надеюсь, справишься и дальше. Доступно изложил?
С этими словами он поднялся, отряхнул полы одежды.
– Счастлив, что застал тебя в здравии, благородный Годой, о чем не премину сообщить господину. Его порадует новость.
– Возможно на радостях, – разжал губы первый из отторо, – господин снизойдет до еще какой-нибудь скромной милости к своим верным слугам?
– Деньги? Я же сказал…
– Пусть не деньги, а, например… прощение грехов.
Дитоми, уже качнувшийся было к дверям, остановился.
– Старых или недавних?
– Недавних. Или, заявишь, до дворца ничего не долетало?
– Кое-что, – усмехнулся аннин. – Смутное. Вроде жрецы Каона жаловались на некие причиненные им обиды. Это?
– Это, – в признании риск имелся, но Айнар сразу понял, что тайны не открыл – собеседник промедлил только для виду.
– Хорошо, я замолвлю словечко. Если казна страны скудна, то милосердие князя – безгранично. На него и уповай, поправляясь… Кимиты…
Воины раскланялись.
Когда Дитоми вышел, в комнате с минуту царила тишина. Слышно было, как за окнами отчаянно вопят хмельные голоса – простонародье догуливало праздник, прежде чем разбрестись по домам.
– И что теперь? – хлопнул, наконец, ладонью Оминас. – Опять за пустым столом очутились?
– Нечего бушевать, дружище, – откликнулся Гои. – Беде этим не поможешь… Хотя досадно, конечно.
– Выходит, зря рвали жилы на турнире, – кивнул Айнар. – Какой прок в обещании больших денег через полгода, когда они нужны сейчас?! И позарез!
– О чем думает солнцеликий, заставляя своих воинов… – горячился урмат, однако Гои пресек возмущения:
– Держите себя в руках, кимиты! Здесь не кричать, а размышлять пристало. Трезво размышлять.
– О чем? Что можно было испробовать, давно испробовано!
– Во-первых, есть кошель князя, – Гои сохранял бесстрастие с трудом, но куда успешнее товарищей.
– Четыреста монет серебром? Мало! – рявкнул Оминас. – Нам и тысячи вряд ли хватит.
– Во-вторых, лишний раз перетряхнем сундуки – вдруг что завалялось?
– Там продано все кроме мышиного помета!
– Ну, тогда… самые крайние меры. У каждого ведь отыщется сокровенное, тщательно сберегаемое? У тебя – шихонский перстень, у Айнара – конь и меч…
– Я скорее руку отдам, – буркнул мрачный Айнар.
– Это не спасет. Пойми, дружище: мы обязаны участвовать в походе, иначе запросто окажемся нищими бродягами. А в походе обязаны выжить, для чего надо снарядиться, как подобает. Заметь, я не говорю сейчас о позоре с насмешками – мы должны выжить! Естественно, не запятнав честь и стяжав славу.
– Понимаю не хуже тебя.
– В таком случае согласись: поменяв твоего Дикаря на другого и очень хорошего коня, мы многажды покроем…
– Нет.
– На перстень тоже не рассчитывай, – вставил Оминас. – Он будет при мне до последнего вздоха! Память…