– Ну же, Рома, не молчи, чем я тебя обидела-то, дружочек? – и хотя Ромка замолчал, похоже, надолго, Златку уже было не остановить. – Я так понимаю, ты о «Нашествии» поговорить хотел? Тебя что именно возмутило, то, что мы туда не поехали, или то, что я об этом не сказала? А если бы я сказала, и мы не поехали, было бы лучше, да?
– Было бы честнее… – выдавил из себя Ромка.
– А я всегда честно говорю, зачем мне нужен «Архиблэк». И это не я, Ромочка, заливала ролик «Мамы…» на сайт фестиваля, а ты. И, кстати, тоже не спросил, как я отношусь к этому, потому что знал, что я против!
– Это я залил ролик, – признался Рыжий.
– Замечательно, Саша, только зачем ты мои контакты там оставил? Почему звонили и писали мне, а не вам?
– А разве это так важно? – тихо спросил Сашка. – Разве ты и мы не вместе? Дело ведь не в том, что мы такой шанс профукали вместе с «Нашествием», а в том, что ты даже не сказала никому про то, что нас наконец-то заметили.
– Да. Я сама приняла решение. Вас пожалела. Я бы туда всё равно не поехала, а вы бы переживали, – отрезала Златка.
– Ага… Так может нам ещё и поблагодарить тебя надо? – резко спросил Ромка. – За то, что с детства носимся за твоим Микки Маусом, а ты наплевала на нас?
– О! Заговорил, дружочек мой, – мгновенно отреагировала она, ведь мстить Ромке за его агрессию ей было легче, чем отвечать на тихие вопросы Сашки, потому и не церемонилась. – А я не просила тебя за мной носиться. И благодарности свои оставь при себе, Ромочка, перетопчусь как-нибудь и без них.
– Может, и без меня перетопчешься? – угрюмо спросил он.
– Если ты так настаиваешь… – нарочито равнодушно пожала она плечами, и только Миха, который стоял сзади, видел, как нервно теребит она в пальцах забытую и от того даже не прикуренную сигарету.
– Ты меня увезёшь отсюда? – обернулась она к нему.
– Конечно.
Недоумённо посмотрев на изломанную сигарету в руке, она швырнула её за борт, подхватила с шезлонга свой рюкзачок и, закинув его за плечо, пошла к лестнице, где на секунду замерев, обернулась:
– Саш, если тебе не трудно, забери отсюда все мои бумажки по Сурб-Хачу, я к тебе потом за ними зайду. Ладно?
Рыжий молча кивнул, а Румын так и не поднял взгляд. С опрокинутым лицом он смотрел себе под ноги, словно пытался разглядеть сквозь обе палубы «Адмирала Лунина», трюмы и толщу воды, где-то там, на донском дне, тот якорь, под названием «детство», с которого их сейчас нещадно сорвало…
Тихо квакнула автосигнализация. Миха уселся за руль, и, наткнувшись в зеркале заднего вида на её глаза полные слёз, так и не решился шутливо признаться, как рад тому, что неожиданно даже для себя стал её молодым человеком. А она, сидя сзади и отвернувшись в боковое стекло, сквозь слёзы смотрела на корабль, словно прощалась со своим детством, которое теперь уже навсегда осталось то ли на верхней палубе «Адмирала Лунина», то ли, действительно, где-то на донском дне.
