– Аркадий Юрьевич – мой работодатель.
– Чем же вы занимаетесь?
– Я экономка, точнее, то, что в мужском варианте называется «дворецкий».
– Дворецкий… – повторил он так, словно впервые слышал это слово.
– Я занимаюсь домом, – объяснила Ника.
– И что это значит?
– У меня масса обязанностей: надзор за приходящей прислугой, организация ремонта и всевозможных услуг, иногда приготовление пищи. Я должна следить, чтобы одежда Аркадия Юрьевича была чистой, обувь – начищенной. Чтобы машина была в исправности, заправлена и ее регулярно мыли, а счета – оплачивали. Чтобы судье не досаждали те, кого он не желает видеть.
– Ясно… – Кирилл просмотрел свои записи. – Стало быть, дворецкому полагается владеть боевыми искусствами?
Изумившись, Ника задумалась: чем она выдала себя? Разумеется, она не могла не заметить великолепный удар, которым следователь свалил с ног детину-вора, и сразу поняла, что он знает толк в боевых искусствах.
– Нет, – бесстрастно отозвалась она.
– Значит, это ваше хобби?
– Не совсем так.
– Не могли бы вы объяснить точнее?
– Помимо всего прочего, я – профессиональный телохранитель. – Она понизила голос. – Аркадий Юрьевич не любит афишировать это, но в прошлом ему не раз угрожали смертью, поэтому его родные решили приставить к нему охрану.
До сих пор Кирилл держался профессионально, но теперь взглянул на Тропареву с легким удивлением и откровенным интересом.
– В последнее время судье угрожали?
– Нет. Честно говоря, я считаю, что он вне опасности. Я служу у него почти три года, и за это время ему ни разу не угрожали. Но когда он заседал в суде, несколько человек грозили ему смертью, и это заставило его близких, особенно дочь, принять меры, на всякий случай.
Кирилл вновь сверился со своими записями.
– Значит, ваш удар – это не счастливая случайность?
Ника мимолетно улыбнулась:
– Надеюсь, нет. Как и ваш удар.
– Какими боевыми искусствами вы занимаетесь?
– В основном карате, чтобы поддерживать форму.
– А какой у вас пояс?
– Коричневый.
Кирилл коротко кивнул:
– А еще? Вы сказали «в основном».
– Еще кикбоксингом. Но какое отношение это имеет к расследованию?
– Никакого. Просто мне стало любопытно. – Кирилл захлопнул блокнот. – Кстати, никакое это не расследование, а предварительный допрос. Для отчета.
– Почему же к расследованию еще не приступили? – возмутилась Ника.
– Преступники пойманы с поличным, вещи Виленского найдены в их машине. Расследовать нечего. Осталось только покончить с бумажной работой.
Ему – может быть, а ей еще предстоит обратиться в страховую компанию, заменить раздвижные застекленные двери на террасе и купить телевизор взамен разбитого. Виленский обожал свой огромный экран и уже успел обмолвиться, что хотел бы иметь телик побольше.
– Обязательно ли отражать в отчетах тот факт, что я – телохранитель судьи? – осведомилась она.
Кирилл уже собирался отойти, но, услышав вопрос, остановился и недоуменно поднял брови:
– А в чем дело?
Вероника снова понизила голос:
– Аркадий Юрьевич предпочитает умалчивать об этом. По-моему, он стесняется того, что дети ему наняли охрану. Друзья завидуют ему, потому что у него молодая помощница по дому. Можете представить себе, какие шутки они отпускают на этот счет. А если угрозы не пустые слова, лучше было бы, чтобы никто не знал, что я охраняю судью.
Кирилл хлопнул блокнотом по ладони, его лицо по-прежнему было непроницаемым. Поразмыслив, он пожал плечами и заявил:
