– Мы не можем этого сделать! – пытался я до него достучаться. – Следствие еще идет!
Кременчук старший пытался надавить на меня, но я оставался непреклонен.
– Все должно быть по закону. – сказал я. – Мне понятны ваши чувства, но я ничего не могу поделать!
– Поняты чувства? – взревел он. – У меня убили сына, и кто за это ответит? – я лишь пожал плечами. – Я это так не оставлю!.. Несчастный случай!.. – он сорвался с места и вылетел из кабинета, словно запущенная ракета.
– Что будем делать? – спросил Одинцов.
– Ждать! Может мы просто перемудрили?! И это действительно работа дворняги!
Я отошел к окну и всмотрелся в темноту. Заря еще только зачиналась. Люди брели в разные стороны, низко опустив головы, смотря себе под ноги.
– И все же я не верю, что это дело рук, вернее зубов и лап четвероногого.
– Виктор Иванович настаивает! – процедил Одинцов. – Говорит, что такие рваные раны мог нанести зверь. К тому же повреждение внутренних органов, отсутствие печени, разбросанные кишки… – капитан содрогнулся, – никак не вяжется с человеком… да и зачем убивать? Да еще так жестоко. Из личных вещей не взято ничего! В кошельке денег полно, часы одни стоят целое состояние. Телефон опять же… Убийца бы все это забрал…
– Ну ты же сам видел, что следов собаки нет! – стукнул я кулаком по столу. – И вообще, какого черта этот мажор делал ночью в таком месте?
– Никто не знает! – Одинцов развел руками.
– И что это за преступник такой, который ждал жертву там, где кого-то увидеть можно раз в году? Сгоняй-ка ты… Хотя нет, я сам пойду к Платонову и еще раз с ним потолкую.
Однако разговор нового ничего не дал.
– Я говорю то, что вижу. – сказал Виктор Иванович. – Рваные раны… Ни слюны, ни посторонних вкраплений… Это единственный раз в жизни, когда я не могу определить виновника.
Мне больше нечего было сказать. Я сел на единственный стул в его кабинете и задумался.
– А ты в потустороннее веришь? – этот вопрос застал меня врасплох.
Верю ли я? Никогда не задавался подобным вопросом. Опять же Женька… его ясновидение из этой оперы или нет?
– За всю мою жизнь мне доводилось ловить преступников – людоедов, маньяков, отморозков… И всегда это были люди!
– Если это сделал человек, подобное повторится! Возможно – это первое его преступление, и поэтому, что парадокс, оно получилось идеальным!
– Спонтанное что ли?
– Скорее, наоборот. Этот гад не зал, что надо бояться или заметать следы, он просто сделал свое дело… аккуратно, без лишней суеты… Взял, что было нужно…
– А что ему было нужно?
Но этот вопрос тоже остался без ответа.
На сей раз племянник порадовал меня отменным ужином. Он поинтересовался как идет раскрытие дела, поминутно добавляя мне в тарелку, то запеченую рыбку, то картошечки. Я не особенно люблю рыбу, но стейк племянника был выше похвал, поэтому в конце ужина я еле смог подняться на ноги.
– Перегруз по всем фронтам. – заметил я.
– Иди спать, я приготовлю тебе обед и заверну в полотенце.
– Это значит, что на завтрак я могу не рассчитывать? – усмехнулся я. – Исчерпал лимит поглощаемой пищи?
– Ты уйдешь раньше, чем я проснусь.
Меня так разморило, что я не в силах был продолжать разговор, хотя понимал, что пацан готов поведать мне важные вещи, но, подумав секунду, решил не торопить события – все равно, рано или поздно я о них узнаю.
– Роман, мы сделали все, что смогли, и дальнейшее лечение не принесет вам исцеления. Поймите, мы – простые врачи и не творим чудеса. Опухоль дала метастазы, и теперь даже пересадка печени не даст результатов и будет совершенно бесполезна.
