Крики
и рев саблезуба стихли, а я так и сидела на коленях, упершись в землю руками.
Когда Орхис снял с моего запястья араншер, тогда, в лагере, я как-то не придала
значения этой слизи. Теперь же, видя, насколько грозное это оружие, вполне
понимаю Аравия и прочих, крепко перематывающих клювы своих питомцев. Огромный
саблезуб, мощный, с толстой шкурой, ему хватило всего пары плевков, чтобы
погибнуть невероятно мучительной смертью.
Помотала
головой, отгоняя видение погибающего саблезуба. Неуверенно поднялась на ноги.
Поискала глазами Орхиса. Мой спаситель распластался неподалеку. Крылья
расстелил на земле, глаза закрыты, перья обильно залиты кровью. На саблезуба
старалась не смотреть. Хищник мертв, это точно, значит, угрозы не представляет.
Доковыляла кое-как до Орхиса, опустилась рядом на землю.
Коснувшись
раскрытой ладонью лба, тут же почувствовала боль крылатого друга. Боль
пульсировала в районе передней лапы. Сдвинуть крупную тушу самостоятельно не
смогла бы, хорошо, что Орхис поврежденную лапу чуть отставил в сторону. Обошла
его с другой стороны. Бережно ощупала конечность. Нашла глубокую рану, но хуже,
что лапа явно сломана. Перелом закрытый, но он точно есть. В момент осмотра
Орхис издавал тихий клекот, глаза открывал, но ненадолго.
-
Потерпи, родной, - погладила перышки на голове птеродактиля. – Я скоро.
Все,
что я знаю о переломах – так это то, что сломанную кость нужно зафиксировать, а
конечность обездвижить. Палка достаточной толщины и длины нашлась довольно
скоро. Для фиксации решила использовать лишнюю ткань со своих штанов. Довольно длинные,
они вполне переживут, если я с каждой штанины оторву по несколько полос. Так и
поступила. Рвать плотную ткань было непросто, но справилась.
Теперь
самое сложно – сложить кость. Стараясь касаться максимально легко, снова
ощупала поврежденную лапу, как могла, максимально ровно сложила кость,
приложила найденную палку и крепко перемотала все это импровизированными
бинтами. Конструкция вышла вполне устойчивой.
«Бинты»
еще остались, поэтому принялась за более детальное обследование птеродактиля.
Нашла еще одну крупную рану, перетянула, чтобы остановить кровь. Закончив,
устало привалилась к боку Орхиса. Боюсь, что на запах крови сюда может прийти
еще кто-нибудь.
Снова
опустила раскрытую ладонь на лоб друга. Постаралась уловить его состояние…
усталость. Орхис хотел спать.
-
Нам нужно уйти отсюда, - тихонько попросила я, стараясь не поддаваться панике.
– Давай вернемся к воде. Боюсь, здесь не слишком безопасно оставаться.
В
ответ пришла волна образов, из которой я уловила главное - слизь Орхиса
распространяет резкий запах, хорошо ощутимый всеми хищниками. Никто не рискнет
сюда сунуться как минимум до завтрашнего рассвета.
Что
ж, тогда ладно, можно расслабиться. Нарвала крупных листьев с ближайших
деревьев и кустарников и легла, приваливаясь к здоровому боку Орхиса. Несмотря
на пережитое волнение, заснула практически мгновенно.
Проснулась
от тихого клекота и легких поглаживай по голове. Открыла глаза и сразу же
наткнулась на изуродованную тушу саблезуба. Только теперь она еще и стала
издавать ужасающий запах. Проглотив ставшую вязкой слюну, перевела взгляд на
Орхиса. Друг выглядел намного лучше. Проспала я, судя по всему, почти весь
день, если судить по солнцу, клонящемуся к закату.
-
Ты как? Лапа болит? – ласково тронула склоненную ко мне голову питомца.
