Одну
Орхис сцапал. Эльсинор не видел, шел впереди, но словно почувствовал, а может
услышал придушенный писк пожираемой птички. Но когда обернулся, Орхис на
хозяина посмотрел честными глазами, разве что ресницами не похлопал и то,
уверена, только потому что нет у него ресниц.
-
Ты что творишь? – ткнула птеродактиля незаметно в бок. – Хочешь снова в лесу
ночевать?
Друг
сделал глотательное движение, отправляя несчастную в пищевод и пошел дальше,
как ни в чем не бывало.
-
Шэрху охотиться нужно, - отступая от входа в оречник, сообщил Эльсинор. – На
голушках он долго не протянет. Да и что они ему? Так, на один зуб. Для тебя
лидяшку сварю, приходи в дом, как освоишься. Да и… это, нечего тебе в оречнике
делать. Приходи, в общем, - махнул и пошел к дому, оставляя нас с Орхисом
вдвоем.
В
первый день мы с Орхисом отсыпались. Нервное напряжение, не отпускающее в
последнее время, наконец-то отступило, наступил откат, а вместе с ним и
сонливость. С весельем смотрела, как высокий, крупный птеродактиль, пригнув шею
и максимально сложив крылья буквально заползает в сарай. Пусть и большой, но
все же малоподходящий для такого крупного зверя. Однако ни оставить меня одну,
ни обоим остаться под открытым небом Орхис не позволил. Спали в обнимку. Друг принял
максимально удобную в стесненных условиях позу, а я пристроилась к его мягкому
боку.
В тот же вечер Эльсинор, не дождавшись моего
прихода, принес густую овощную похлебку прямо в сарай. Для Орхиса у мужчины,
кроме воды, ничего не было, лишь еще раз посоветовал отправить шэрха на охоту.
Эльсинор
оказался так добр, что даже нашел для меня кое-какие вещи, принадлежавшие
раньше его дочери, среди которых, к сожалению, не было обуви. Все еще босая,
бросила тоскливый взгляд на ступни. Кожа на них загрубела, местами
потрескалась. Никогда прежде мне не приходилось столько ходить босиком. Счастье
уже, что не наступила ни на что достаточно острое или ядовитое!
О
своей семье Эльсинор не распространялся, а я и не расспрашивала. Своих проблем
хватает, к чему мне еще и его?
Орхис
выздоравливал стремительно, с каждым часом ему становилось лучше, сил
прибавлялось. Отоспавшись, выбрались наружу. Я, жмурясь от яркого солнца, Орхис
– с удовольствием расправляя крылья. Птеродактиль выглядел очень счастливым,
что больше не нужно гнуть шею и складываться пополам. Даже рассмеялась, глядя на
его довольную морду и слушая тихий клекот.
Неожиданно
Орхис схватил меня за шиворот и забросил на спину, даже ойкнуть не успела! Друг,
уже размявшийся немного, широко расправил крылья и стремительно взлетел.
Мелькнула мысль, что неплохо бы предупредить Эльсинора, мелькнула и пропала,
снесенная порывом ветра, бьющего в лицо. Схватилась покрепче, прижимая голову
вниз и просто отдалась полету. Думаю, со временем такой способ передвижения мне
может даже понравиться.
Шэрх
отправился к морю. Поняв, что задумал этот… птиц, отчаянно закричала и
застучала по мягкому боку ступнями.
-
Нет, нет, Орхис, я не хочу! Только не со мной!
В
момент, когда птеродактиль приближался с большой скоростью к воде мне
оставалось лишь зажмуриться и вдохнуть поглубже. Издав громкий крик, от
которого мои глаза сами собой распахнулись, Орхис мягко вошел в воду. Успела
заметить косяк пестрых рыбок, который мы буквально разрезали собой.
Птеродактиль проплыл немного, схватил прямо под водой довольно крупную рыбину и
тут же вынырнул. Стала судорожно хватать воздух открытым ртом, не в силах
надышаться. И пусть погружение было кратковременным, от страха и неожиданности
руки свело судорогой, так крепко я их сжала, а горло сдавило спазмом.
