А потом, мелкой трусцой, направилась к выходу. Нужно уходить. Чем дальше, тем лучше. Каждый шаг был полон напряжения, и я чувствовала, как сердце колотится в груди. В голове крутились мысли о том, что за каждым углом может поджидать опасность, но я знала, что не могу позволить себе остановиться.
Я старалась двигаться вдоль зданий, как можно глубже уходя в тень, но при этом держалась так, чтобы в случае чего могла спрятаться за чем-нибудь. Каждый звук заставлял сердце биться быстрее, и я чувствовала, как страх сжимает меня в тиски. Но уже через два квартала услышала топот и грудное шипение. Ну что же мне так везет, а? Или это плата за шоколадки?
Прижавшись к углу, я выглянула, чтобы оценить масштаб проблемы. И испытала дежавю, из проулка вывернула огромная крокодилья туша, чуть не дотягивающая до второго этажа. Ее чешуя блестела на солнце, а глаза, полные голода, искали добычу. К такой твари я точно никогда не полезу. Да и если честно, мне и паук мелкий попался. Я видела таких особей, которые ни за что не поместились бы в комнате.
Сердце колотилось в груди. Если эта тварь заметит меня, шансов на спасение не будет. Я прижалась к стене, стараясь не дышать, и внимательно наблюдала за движениями чудовища, надеясь, что оно пройдет мимо.
Крокодил вдруг повернул голову в мою сторону и принюхался. Все внутри понеслось вскачь, как бешеное. Пожалуйста, не надо ко мне идти. Я вообще не вкусная. И… Аллилуйя! Еще раз принюхавшись, он помотал головой и пошел в противоположную сторону. Да ты ж мой хороший! Век тебя не забуду.
Как только кончик его хвоста скрылся из моего поля зрения, я снова поковыляла в сторону торгового центра. Каждый шаг давался с трудом, но теперь, когда угроза миновала, появилось чувство облегчения. Я старалась не думать о том, что только что пережила, и сосредоточиться на том, чтобы добраться до безопасного места.
Тени зданий снова стали моими союзниками, и я шла дальше, надеясь, что удача все еще на моей стороне.
Тогда.
Слезы все еще текли, но в темноте пожарной лестницы их не было видно. Хотя это уже не имело значения. После истерики и отчаянного шага, который к ней привел, все стало неважным. Мы сидели на ступенях, а Макс гладил меня по спине, то ли утешая, то ли благодаря за мой выбор. Наверное, я никогда не смогу забыть глаза Марии, когда она поняла, что пожарный шланг достался не ей.
— Ты сделала все, что могла, — сказал Макс, когда мы выбрались и отошли на достаточное расстояние, чтобы не улететь в пропасть новь.
— Просто скажи спасибо и заткнись, — ответила я, прежде чем меня накрыло.
Внутри меня бушевали эмоции — облегчение, вина, горечь утраты. Я чувствовала, как давит на грудь, и каждый вдох давался с трудом. Я не могла понять, как можно радоваться спасению одного человека, когда другой остался позади. Макс продолжал гладить меня, его прикосновения были теплыми и успокаивающими, но ничего не могло заглушить тот внутренний крик, который разрывал меня изнутри. Внутри все бурлило, и я не знала, как справиться с произошедшим. Время словно остановилось, и только звук бешено бьющегося сердца напоминал о том, что жизнь продолжается. Макс был рядом, и хотя его слова не могли изменить прошлое, они приносили хоть какое-то утешение в этот кошмар.
