Выжить в лесу Междумирья - страница 19

– У меня кружится голова, я так счастлив!

Потом вновь задрал клювик вверх:

– Мечтаю, милые друзья, – о да! – Остаться в замке феи навсегда!

День был по-осеннему пасмурным, ветер разогнал тучи, но все-таки накрапывал дождь. Водопроводчики отдыхали в ожидании обеда.

– Не бойся, Коля, ну как может железная труба замерзнуть? – благодушно промурлыкал кот. – Я никогда не слышал, чтобы у нас дома или на улице какая-нибудь труба пожаловалась, что ей холодно.

– Чив-чив! В метафорическом смысле, Тима, все может замерзнуть!

– В ме… в каком смысле?

– В поэтическом, если это тебе понятней.

– Закрой клюв. Здесь серьезный разговор идет.

– Ты умеешь громко мяукать и умный вид делать, но предел твоей фантазии – караси в сметане! А мы с Колей понимаем, что трубе под землей и снегом будет темно, холодно и одиноко!

Николай, сидевший на краю канавы, снял кепку, вдруг подбросил ее высоко, до верхушек деревьев, и поймал одной рукой. Потом грустно посмотрел на товарищей:

– Мужики, не знаю, что дальше делать!

– Коля… я, наверное, в лесу полетаю, попробую Михайло и Хрюна найти. Возможно, они что-то посоветуют.

– Вряд ли, они водопроводчики еще получше нас, хотя куда уж лучше. Не с кем нам здесь посоветоваться.

– Нет, Коля, ты не прав, – возразил кот. – Они большие звери, матерые. Наверняка скажут: «Чирок, передай своим друзьям: ноги надо делать!»

– Не хочу так, я всегда честно работал.

– Вот и доработался, что сидишь теперь на краю канавы фиг знает где.

– Коля, поверь мне, как поэту и композитору: не имеет никакого значения, куда мы попали. Главное, чтобы в душе был восторг… Если тебя не затруднит, я хотел бы нашу кепку снова высоко-высоко увидеть!

– Хорошо, специально для тебя повторяю.

На этот раз щегол был готов и с яростным чириканьем набросился на взлетевшую мишень. Когда она падала, Тимофей на мгновенье опередил руку Николая и, схватив кепку, утащил ее вместе с запутавшимся в ней Чиром.

Друзья развлекались, пока София не открыла окно. Девушка держала сковороду, немного наклонив ее, чтобы водопроводчики видели зажарившихся карасей.

– Ну и как тут ноги сделаешь! – проворчал кот.

Услышал его только Николай, потому что щегол уже прыгал нетерпеливо на плече смеющейся Софии, пытаясь с ней поцеловаться.

На втором этаже тоже распахнулось окно. Фея опиралась ладонями на подоконник, но все-таки ее заметно пошатывало. Встретившись взглядом с Николаем, она широко улыбнулась.

Бригадир водопроводчиков растерянно заморгал.

– Да, милые девоньки, прямо-таки сияла она! – сказал леший. – Поставила на подоконник бутылочку медовухи и еще покрутила ее, чтобы у Коли совсем голова закружилась. А вторая красавица показывала ему большую сковороду, полную жареных карасей!.. Тут моя шея вытянулась как могла, больная ножка подвернулась, и покатился я вниз!

Леший откинул голову назад и почему-то тяжело задышал. Помедлив, старшая русалка спросила:

– К кому он пошел?

– Подожди, Цветочек, не перебивай! Я сейчас рассказываю, как я на небо смотрел и дышал. Обидно и больно мне было! Но что делать-то? Я ножку потер, хорошенько потер… Настенька, ты намеков не понимаешь, полечи дедушку! Да, здесь и возле коленки.

Ну, пополз я опять наверх, но уже ничего не увидел – ни медовуху, ни карасей! У меня такое предположение: кот и щегол уговорили человека пойти к той, которая помоложе. Через некоторое время Николаша и Чир, наверное, к фее поднялись. Тимоша, скорее всего, остался сковородку вылизывать. Вот так они устроились, а мы тут за них переживаем!