Она упала на пол, обхватила колени, её трясло от рыданий. Ей хотелось, чтобы тут был Саймон, который проявил бы немного учтивости к её положению и возможно даже похлопал бы по плечу.
Проплакав минут десять, девушка приняла решение. Она вскинула голову, вытерла слезы и прибралась на столе. Панамку решила оставить как талисман, спрятала в кармане юбки. Она решила, что найдет тех кто будет её любить, она найдет то место, где её примут! Девушка сжала кулак, убеждая невидимую публику в твердости своего решения.
В это же самое время Сара на верху остыла и начала сожалеть о сказанном. Ей было горько, что Он ушёл не попрощавшись. Даже записки не оставил. Но это так похоже на него… Приходит тогда, когда ему нужно, уходит, когда ещё не надоел. Сара заплакала. Она вспомнила о дочери, которой наконец сказала то, что у неё было на душе. Она была рада и опечалена. Рада, что наконец сказала то, что так давно её мучило, и печалило то, что сказала такие злые слова… своей дочери.
Сара услышала возню в комнате Мэри, решила войти и проверить, что она там делает.
– Зачем ты собираешь вещи? – удивилась женщина.
–Ты не хочешь меня видеть, так зачем мне продолжать здесь быть? – подёрнула плечами девушка и продолжила сборы.
– Нет, – Сара остановила руку дочери, которая запихивала одежду в походную сумку. Девушка вырвалась.
– Поздно, мама. Поздно. Я всё решила.
– Что ты решила?
– Я уйду. Уйду отсюда. – девушка едва сдерживала слезы, – я знаю, что в семье я белая ворона. У тёти Эллы дочери уже повыходили замуж и растят детей. У дяди Джеймса тоже дочери и сыновья остепенились, – голос подвел, сорвался. Полились слезы, – лишь я одна в тридцать два, как дура хочу, ищу того, кому бы могла бы приглянутся в нашем вонючем городке! Но никому! – у Мэри вновь началась истерика, – СЛЫШИШЬ, МАМА, НИКОМУ Я НЕ НУЖНА! – девушка упала на колени и вновь заплакала. – даже не смотря на то, что я единственная наследница бара…
Сара села на пол рядом с дочерь и начала ласково гладить её по голове и спокойно приговаривать:
– Ты мне нужна. Да, ты глупа, да порой неуклюжа, и память у тебя короче юбки, но ты моя дочь… И то, что я сказала, я сказала не из-за злости, а от обиды, – женщина помолчала, прежде чем вновь заговорить, – мне также как и тебе обидно, что человека которого мы спасли и приютили ушёл от нас, не попрощавшись… Это обидно, – повторила тише Сара. – Прости, что я сорвалась на тебя. – женщина вздохнула, подняла глаза к потолку, следующая фраза далась ей очень тяжело, – Так что, если ты решишь меня тоже покинуть, то я тогда не стану тебя держать, – девушка удивленно посмотрела на мать, – да, – улыбнулась женщина и лицо прочертили морщины, – ты взрослая, пусть ты и помогаешь нам, тебя здесь никто не держит. Ты заслуживаешь быть счастливой, возможно и не здесь… но где-то же ждёт тебя, твоё счастье. Каждый родитель желает этого своему ребенку. И я одна из таких родителей.
– А папа?
– А что он? Он здесь едва ли бывает, – пошутила женщина, но увидела ужас на лице дочери, – я пошутила. Он тоже будет скучать по тебе.
Женщина погладила по голове дочь.
– Так что если ты действительно решилась, то – иди. Я тебя благословлю, чтобы путь твой был гладок.
Девушка прижалась к матери.
– Спасибо, мамочка! Ты самая лучшая мать на свете!
Женщина в ответ крепко обняла дочь и тихо заплакала. Две потери за один день – это было чересчур для старого сердца.
