Наверное, многие кричали, но я ничего не слышал, заполненный собственной болью до отказа. Машины на дороге начали петлять, одна за другой вылетая на встречные полосы, на тротуары, врезаясь и тараня все подряд – стены домов, столбы, встречные автомобили и людей, застывших по обе стороны дороги. В какой-то момент я упал между колес автомобиля, в бурую жижу из снега, земли, окурков и дорожной соли. От удара разбил лицо в кровь, глаза залепило всем этим месивом, и я на несколько секунд потерял ощущение реальности. Боль исчезла так же резко, как и появилась; я осознал, что судорожно держусь за какие-то трубки на днище машины. Одежда пропиталась водой и отяжелела, стала холодной и скользкой… Я выбрался наружу.
Вокруг царил полный хаос. Горели столкнувшиеся автомобили, асфальт был усеян битым стеклом, слышались надрывные крики о помощи. Кто-то завизжал прямо над самым ухом. Я обернулся и увидел то, что осталось от звонивших подростков: двое из них, с неестественно вывернутыми конечностями, разметались на асфальте, девушка дрожащими руками пыталась запихать внутрь вываливающиеся из распоротого живота внутренности, а парень, державший трубку, был вдавлен в стену дома и размазан по ней бампером огромного джипа. Крыши у машины не было: ее начисто снесло вместе с головой того, кто находился за рулем…
Практически отовсюду слышался многоголосый отчаянный вопль. Собравшись с силами, я поднялся и посмотрел туда, куда были устремлены все взгляды. От ужаса вновь подкосились ноги… С противоположного конца улицы на нас неслась темная масса, словно земля вдруг ожила и решила встряхнуть плечами, освобождаясь от скопившейся на ней поросли зданий, возведенных людьми, а заодно – и от самих людей! Больше всего это походило на волну, как если бы под ногами не было твердой поверхности. Громадные дома, высотой в несколько десятков этажей, словно резко приподнимались – и так же быстро опускались обратно, сразу покосившись, а кое-где и столкнувшись верхними этажами. По ним зазмеились быстро увеличивающиеся трещины, и здания с душераздирающим грохотом начали обрушиваться, погребая под обломками тысячи людей.
Волна домчалась до нас, и я словно взлетел на кромке лопнувшего тротуара, вновь упав на колени и откатившись к стене ближайшего дома. Еще через пару секунд волна унеслась дальше, а те, кто упал вместе со мной, опустились вниз. Вслед за этим вокруг потемнело от начавших валиться сверху бетонных плит, кирпичей, кусков штукатурки, обломков мебели, человеческих тел… Одна плита рухнула в метре от меня, вонзившись торцом в стонущую девушку, и превратила ее в бесформенный кусок окровавленного мяса – ее кровь брызнула на меня, заляпав с головы до ног. Плита накренилась в мою сторону и уперлась высоким концом в покосившуюся стену здания; это защитило меня от продолжавших падать обломков. Хватило нескольких коротких мгновений, чтобы от дома осталась только бесформенная куча развалин. Над нею выросло облако пыли, удержавшееся, впрочем, не надолго – его быстро снес бушующий ураган. Несмотря на непрерывный гул, грохот и шум, я расслышал, как с той же стороны, откуда пришла эта волна, донесся свист. Он разрастался, становился все сильнее и в итоге перекрыл все прочие звуки. Я инстинктивно прикрыл уши ладонями и вжался в стену. Глаза резануло непонятным свечением, и я прикрыл их, уткнувшись лицом в кладку. Но даже сквозь закрытые веки проникало свечение, очень похожее на разряд сварочной дуги.
