– Я не тупая, Охотникова. Наглая хамка, ленивая, но не глупая. Если что мне интересно, так я с этим вопросом разберусь. Вот посуду мыть или готовить не хочу, ну не рождена я для кухни. Гадать я умею, мне бы с каким-нибудь тарологом опытным поболтать, откуда брать клиентов денежных. А уж что говорить, я придумаю. Есть у тебя такие знакомые?
Я вспомнила тревожного Щавельского и решила, что консультировать нахалку Каменецкую ему будет не по силам. Да и с чего бы специалистам делиться своей клиентурой? Покачав головой, я расплатилась за кофе и попрощалась с Оксанкой, взяв ее визитку из вежливости.
Сплетничать об общих знакомых и обсуждать новые модные тенденции мне было некогда, необходимо разобрать вещи, осмотреться в новом жилище и полноценно приступить к обязанностям телохранителя.
Подоспела я вовремя: у прочных стальных ворот, за которыми прятался уютный двор и высокий дом с роскошными квартирами, бесновался и кричал мужчина с густой шапкой черных волос и обильной порослью кудряшек на руках. Дорогой и пафосный, «с искрой», костюм придавал лоску, очевидно, действующего на охрану. Впрочем, и суровый черный «Гелендваген», приткнувшийся к забору, тоже кричал о высоком статусе. Он прижал пухлое лицо к стальным прутьям ограды, так что с той стороны торчал его выдающийся крупный нос, и выкрикивал в сторону окон и балконов:
– Выходи! Нина, выйди, поговорим! Так дела не делаются! Ты не прячься, я тебя не обижу, я самый добрый человек в этом городе. Выйди, расскажи, что случилось! Нина, я не уйду, пока ты не ответишь мне! Я умру тут возле забора твоего дома, буду стоять, пока не погибну от голода. Птичка моя, кто настроил твое прекрасное сердце против меня?!
Охранник монотонно увещевал его из-за железных прутьев:
– Мужчина, отойдите. Мужчина, у нас элитный дом, вы портите репутацию. Мужчина, сейчас полиция приедет.
– Слушай, какая полиция, дорогой! – Забавный персонаж, экспрессивный восточный мужчина, взмахнул руками над головой. – Мне с женщиной надо поговорить! Открой ворота, прошу тебя, я же вижу твою добрую душу. Ты меня как мужчина должен понять. Нинушка женщина капризная, хочу сделку, не хочу сделку. Я с ней ласково поговорю, и снова станет веселой, моя ласточка. Там миллионы, друг! Помоги мне с ней увидеться!
Если я правильно понимаю, это, должно быть, потенциальный партнер моей клиентки. От встречи с которым она столь экспрессивно отказалась в подвале.
Увидев меня, непрошеный гость с неподражаемым выражением лица бросился ко мне:
– Девушка, милая. Скажи, что я к тебе в гости. Мне к Нинэль Федоровне на минутку забежать надо для важного разговора. Красавица, озолочу! Цветы, шампанское, ресторан, машину! Говори, что хочешь, луну с неба для тебя достану. Мне очень надо, вопрос жизни и смерти.
Ну, луну мне не надо. А вот пообщаться с человеком, который, судя по всему, ну очень хорошо мою клиентку знает – недаром же Ниной называет, – просто необходимо.
Я кивнула охраннику, и тот, узнавший меня, пропустил, а вслед засеменил визитер восточной наружности:
– Бриллиантами тебя осыплю! Для такой красавицы ничего не жалко! Каждый день у тебя будет миллион роз на пороге! – Обещания так и сыпались из мужчины по пути к квартире Быковой.
Мы вошли в подъезд, мужик позвонил в дверь и, как только Санька в густых бакенбардах открыл тугой замок, метнулся в квартиру:
– Ниночка! Свет очей моих! Умоляю, давай поговорим!
