Выведенная мной на эмоции, она подтвердила мои догадки, что причина побега Софии может быть в чем угодно, но не в воссоединении с кем бы то ни было.
— Поссорились? – усмехнулся я, — Теперь это так называется? Он чуть не угробил ее и сына!
— Мало ли что послужило причиной, — занервничала тетка, понимая, что я знаю больше, чем она рассчитывала, — Молодыми были, любовь и все такое, а потом он совершил ошибку…
— А дальше? – уже откровенно развлекаясь на ее потуги, поинтересовался я.
— Ну она и порвала с ним, — бегая взглядом поверх меня, продолжила сочинять женщина.
— А Ваня?
— Ну, позже выяснилось, что она беременна, — кивнула она, — А гордость и обиду свою переступить не могла. Вот он и старался, как мог… А потом сорвался, и… Ваню чуть не угробил… от отчаяния это.
— И уехал тоже от отчаяния? – с иронией уточнил я.
— Вина, наверное, его мучила, вот и уехал, — пожала плечами тетка, а мы обменялись с молчащим Гришей понимающими взглядами. Да по тетке театр плачет. Ну или дурка…
— А сейчас вина иссякла? – спрашиваю, стараясь сдержать злость.
— Да любят они друг друга, давно любят, — запричитала тетка, изобразив вселенскую тоску, — Софочка даже чуть в психушку тогда не попала, так тосковала по нему. Психолог помог ее из депрессии вытащить, а я на себя уход за Ванечкой взяла.
— Угу, — кивнул я, и протяжно вздохнув, выдал, — А как же так получилось, что первым ее мужчиной стал я?
Лицо тетки вытянулось, и нервно поправляя волосы она опять заметалась по комнате, сложив руки на груди.
— Ну, вы прям как маленький, — продолжила свое сольное выступление тетка, — Сейчас подобные операции за полчаса делают. Ну захотелось ей так…
— Вот оно что, — притворно удивился я, изображая шок и оскорбленное самолюбие, — А строила из себя невинную и обиженную жизнью овечку.
— Да-да, — поддержала мое возмущение тетка, проникшись видимо сочувствием, — Она ведь чуть от Ванечки не отказалась. Если бы не я, кто знает…
— А зачем вы отозвали заявление о нападении? – продолжил прощупывать важные версии головоломки.
— Ну так, она настояла на подаче, — недостаточно уверенно выдала тетка, — А мне его жалко стало. Ведь отец же. Зачем жизнь ломать. И она бы пожалела.
— Понятно, — опустил взгляд, разочарованно вздыхая, — Зря я приехал, выходит.
— Вы не расстраивайтесь, Мирон, — воодушевилась тетка, — Встретите еще свою любовь.
— Она мне совсем все по-другому рассказывала, — обиженно пробубнил я, — Я думал, все взаимно.
— Да ну, — махнула рукой тетка, — Врушка она обыкновенная, ну… вернее путает иногда реальность с вымыслом. Психолог тоже так говорила.
— А Ваня как же? – встрепенулся я.
— Вот и я говорю, — закивала тетка, — Нельзя ей ребенка доверять. Я уж постараюсь Ваню оградить от всего этого. Документы соберу… справки там… заключения врачей…
Гляжу на эту клушу, сдерживая накал гнева из последних сил, и понять не могу, как ей еще самой диагноз до сих пор не поставили. И как София все эти годы жила рядом с таким, явно больным человеком, и сама не свихнулась. Хотя не без последствий. Обросла на выходе хронической замкнутостью и кучей фобий.
— Помочь со справками? – уточняю, прищурившись, практически давая ей последний шанс реабилитироваться в моих глазах.
— Нет, что вы. Справлюсь, — уверенно и гордо выдает эта будущая обладательница желтой справки, — Я ведь сама медик, работаю много лет старшей медсестрой в медицинском центре «Артемида». Там не сложно будет поднять все истории Софочкиной болезни.
