– Помогу, – согласился он. – Нужны согласования, цензура для каталогов фильмов, прочие бумаги. К тому же не я один решаю, сам понимаешь.
Потом вывел Семена на задний двор – подальше от чужих ушей, и заговорщицки предложил взять в аренду его видеомагнитофон, по случаю купленный в командировке.
– В Японии? – удивился Семён. – Настоящий «Панасоник? Да его можно за такие бабки здесь загнать. Хочешь продам?
– Нет, пока не надо, – отказался тот. – Деньги быстро обесцениваются. Достаточно аренды. 100 долларов в месяц устраивает? Но никто об этом не должен знать.
– Так ты что, Володя, взятки совсем не берешь? Святой, что ли?
– Почти, – усмехнулся Мухин. – Не беру и другим по возможности не даю. Но времена такие настали, что семью даже мне стало трудно прокормить. Поэтому и доверяюсь тебе…
Следующая идея созрела у самого Шуры – пока нет лицензии, можно показывать фильмы в вузовских общагах. В комнату набивалось по 20 человек, множим на 25 рублей с каждого – жить стало веселей, а доходы пополам. Плюс расходы на бензин для жигулей Чернозёрского. Попробовали с родного для Семёна политеха. Дело пошло. Постепенно определялись и с наиболее кассовыми фильмами – «8 с половиной недель», «Эммануэль», «Греческая смоковница», «Чужой» и прочие ужасы плюс Брюс Ли и ниндзя… Два друга, не лишенные тяги к прекрасному, пытались устраивать и показы классики, но она имела ограниченный успех.
– Мы же развращаем глупыми фильмами молодое поколение! – горько жаловался Шура, выпивая очередную рюмку водки «Распутин», впервые тогда завезенную в Узбекистан.
– Это только начало, мы еще увидим, что они сделают с ним! – пророчествовал Володя Голубев, всегда имевший склонность к философствованию и к прогнозам. – На смену нам придут те, у кого не будет ни чести, ни знаний, ни морали!
– О какой ты чести говоришь! – тут же вклинивался Чернозёрский. – Она возможна лишь в свободном и демократическом государстве, в котором нет ни цензуры, ни однопартийности, ни перелицованного ГУЛАГа…
– Когда начались горбачевские реформы – я был за них. Но страна развалилась и становится с каждым днем все хуже. Что делать? – Шура заглянул в рюмку, но она была пуста. – Остается плюнуть на все и смириться…
– От нас уже ничего не зависит, будем плыть по течению. – Голубев вновь наполнил рюмки. И первым поднял свою.
– Как что делать? – взвился Семён. – Мы с тобой, Шура, уже занялись настоящим делом – вносим свой вклад в рыночную экономику. Может быть, свою газету со временем откроем. Тебя, Голубев, поставим редактором. Именно сейчас, когда делаются первые шаги в рыночную экономику, надо постараться бежать впереди всех. Это шанс для каждого. И мы им обязательно должны воспользоваться. Вы слепцы, если не видите какие перспективы открываются!
Перспективы, действительно, не заставили ждать. Чёс по общагам приносил немалые деньги. Помог и Мухин с арендой второго видака на тех же условиях. Шура связался с рижским коллегой и тот c партнерами создал канал по доставке новых и даже новейших западных фильмов. В этом отношении тогда Рига была впереди всех на пространствах бывшего СССР. Причем по качеству – «лааазерная коппия!», шутя передразнивал прибалта Шиш – они были лучшими в Ташкенте. У Шуры возникла идея при фотоателье организовать легальный пункт видеозаписи. Он быстро завоевал популярность и заработал круглосуточно. Заодно прикупили почти новую «Электронику ВМ-12», которая, правда, иногда пожевывала плёнку. К этому времени появилась и лицензия сразу на все пять районных ателье. Новую технику для них закупили тоже в Риге, там она стоила дешевле, чем в Москве.
