Взгляд из Вечности. О творчестве и жизни Эльдара Ахадова - страница 9

Честно говоря, я надеялся искупаться в Каспийском море, невзирая на середину октября. Ведь в Сочи в это время люди ещё плещутся в море. А Баку находится южнее Сочи!

И предварительные прогнозы были благоприятными. Температура воды колебалась в пределах 18-20-ти градусов, что меня вполне устраивало. Я родился и вырос на море, и мы в детстве начинали купаться с 17-ти градусов. Но не тут-то было. Я это понял, едва мы ступили на берег моря. На берегу мы не встретили ни одного человека. Дул холодный ветер. Было зябко и неуютно. Недалеко от берега мы увидели погибшего тюленя. Тюлени уж совсем непривычно смотрятся на берегу южного моря.

Подуло Северным Ледовитым. Эльдар рассказал, что каспийские тюлени – это особая популяция Каспия и его достопримечательность. Непонятно, каким ветром их сюда занесло. Я не стал идти на принцип и плыть, во что бы то ни стало. Ведь впереди была ещё целая неделя увлекательных путешествий, и было бы совсем неразумно заболеть и лишиться разом всех удовольствий. На память мы сделали несколько фотографий на фоне моря.

Одним из важнейших событий недели был юбилей мамы Эльдара. Гости съезжались на дачу. Собрались только самые близкие, самые родные, хотя дом мог вместить, пожалуй, и дальних. Поразили крепость и бодрость духа восьмидесятилетней мамы. Ей выпала достойная старость, полная ума и сил. Мама маленькой девочкой пережила блокаду Ленинграда. Казалось бы, где Баку и где Петербург. Но жизнь в принципе изрядно мотает людей по свету, и в СССР это было нормальным явлением. Везде в огромной стране были примерно одинаковые условия. А война перемещала огромные людские потоки с Запада на Восток и обратно.

Мама Эльдара рассказала мне о том, что многие блокадники после возвращения на большую землю умирали… от чрезмерного питания. Организм, истощённый многомесячной голодовкой, был не готов к обильному питанию. Поэтому девочкам, эвакуированным в безопасное место, настоятельно рекомендовали не кушать много. А порой даже отбирали у них пищу. Это многим спасло жизнь. Многие военные рассказы Эльдара основаны на воспоминаниях его матери. Маленькой девочкой Александра Васильевка пережила в Ленинграде голод и бомбёжки. Она ещё не совсем понимала, что происходит. Странное и страшное слово «война» вмещало в себя всё. И, когда это, наконец, закончилось, маленькая мама поэта подумала: «Теперь мы будем жить вечно!»

Когда-то Эльдар посвятил трогательные стихи о своей матери, которые мне захотелось процитировать в конце этой главы…

И ещё одно, короткое, но очень ёмкое:

Дом в Мардакянах, где я гостил у сестры Эльдара – Шафы и её мужа сэра Брайна.

Заглянули мы с Эльдаром и к Вечному огню. Чтобы попасть к Огню, надо пройти Аллеей Жертв. Сначала я подумал, что это жертвы конфликта в Нагорном Карабахе. Но потом я обратил внимание на то, что все эти люди погибли в один день. Мне почему-то стало очень стыдно за своё (теперь уже – бывшее) государство. Танками по безоружным людям – верх цинизма и бесчеловечности. Неважно, где это происходит. И, конечно, государство, которое прибегает к подобным мерам, обречено на кризис доверия и последующий распад. Когда чиновники уже не могут управлять, они начинают запугивать. Но и это не работает. Мы привыкли, что Вечный огонь символизирует память о Великой Отечественной войне. Кстати, недавно я узнал, что впервые у нас в стране Вечный огонь придумал любимовский театр на Таганке, использовав его в оформлении сцены в поэтическом спектакле «Павшие и живые». Тогда, в середине шестидесятых годов прошлого века, это было своего рода ноу хау, которое затем повторили в Александровском саду, у Кремлёвской стены. А в Баку вечный огонь горит по жертвам 20 января 1990 года. Кстати, сам огонь расположен в ротонде, открытой всем ветрам. Он горит огромным пламенем, раздуваемым сильным ветром. Фотографируя эти отблески огня, я обратил внимание, что он ежесекундно меняет свои формы. «Мир есть огонь, мерами затухающий и мерами возгорающийся», – метафорически говорил Гераклит.