Взгляд. Лица и события от Памира до Кремля - страница 3

(Источник: Таджикистанский филиал. ИМЛ, Ф–4511, Оп–16, Душанбе–2. С. 4–5. Об учебнике по истории Таджикистана для средней и неполной средней школы.)

Возможно, именно благодаря этой речи, полной угроз и намеков на пробуржуазный характер проекта и на его несоответствие идеям марксизма-ленинизма-сталинизма, учебник по истории таджикского народа для школьников вышел лишь в 1959 году, то есть через 23 года после того совещания. Историку Яроцкому, взявшемуся за восстановление исторической правды, в речи Закирова прозвучала такая угроза, которую никто из его коллег, видимо, не смог проигнорировать.

В самых верхах своим ходом идет жестокая борьба за власть, приводящая к регулярным «чисткам». И поэтому в республиках во всех сферах ощущается нехватка национальных кадров. Вопросы об их подготовке и использовании выносятся на съезды и пленумы партии.

Именно в это время статьи и личность Бободжона Гафурова привлекут внимание руководителя отдела печати ЦК Компартии Таджикистана Иосифа Брагинского. Все сотрудники его отдела были русские, первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана Дмитрий Протопопов тоже был русским. Брагинский ставит перед Протопоповым вопрос о привлечении хотя бы одного таджика в его отдел. Между ними достигается согласие.

Интересно, что Иосиф Брагинский, как и его предки, – евреи, в свое время бежавшие из Ближнего Востока и избравшие местом своего нового жительства столицу государства Саманидов – Бухару, проявлял особенное уважение к таджикскому народу. Известно, что у него был необычный интерес к таджикской истории и литературе, и есть свидетельства, что ему нравилось слушать «Шахнамэ».

В 1937 году, в самый разгар массовых зачисток руководства компартии, Бободжон Гафуров соглашается возглавить отдел печати и издательств ЦК Компартии Таджикистана – и назначается на эту должность решением Бюро ЦК КП(б) Таджикистана от 2 ноября 1937 г. А с 1939 по 1940 г. он работает заведующим отдела культпросвета ЦК.

Такое было время, что вне должности и трибуны слово не достигало цели, не имело никакого значения, а вся власть была сосредоточена в руках предводителей всадников с двустволкой.

Покровительство Иосифа Брагинского и других друзей-востоковедов помогло Гафурову в 1940 г. попасть в заочную аспирантуру Института истории АН СССР. Именно там при защите диссертации, перед самым началом Великой Отечественной войны, секретарь ЦК КПСС академик Емельян Ярославский, на тот момент руководитель кафедры истории Высшей партийной школы ЦК ВКП(б), увидит в лице Гафурова талантливого ученого и организатора. По его рекомендации в апреле 1941 года Гафуров назначается секретарем ЦК Компартии Таджикистана по пропаганде и агитации.

Интересно, что именно в конце тридцатых и начале сороковых Иосиф Сталин, архитектор национального строительства в СССР, обращает особое внимание на судьбу таджикского народа, обделенного на весах истории в начале XX века. Теперь трудно говорить о том, что именно повлияло на формирование отношения вождя коммунистов Сталина к таджикам. Важно только то, что когда представился очередной случай, а именно на приеме участников Дней таджикской литературы и искусства в Москве, в своей речи Сталин вернул огонь жизни в сердца таджиков, чем, конечно же, вызвал негодование недругов – соседей.

Вот отрывок из той речи Сталина 22 апреля 1941 года на приеме в Кремле участников декады таджикского искусства: