Взламывая нацистский код. Нерассказанная история агента А12, предсказавшего Холокост - страница 12

Тюремщики мучили его голодом. Влиятельные друзья вмешались, чтобы выйти из тупиковой ситуации, прежде чем она убьет его. Ректор Рунге, вероятно, был самым важным союзником Белла. На четвертый день Беллу разрешили купить себе еду, и он смог выйти в коридор, чтобы подышать свежим воздухом у окна. На следующий день он получил обратно свои вещи, включая носовой платок. Наконец, в среду, 26 августа тюремщики перевели Белла в камеру № 2, более цивилизованное место. Худшее осталось позади, и в тот же день власти перевели его в старое профессионально-техническое училище, недавно переоборудованное в тюрьму. Вряд ли это можно было назвать роскошью, но это было большое улучшение.

Вскоре после этого университет вызвал его в свою великолепную аулу по обвинению в том, что он враг Германии. Ему предъявили более серьезное обвинение – что он объявил себя врагом Германии, – а не заявление, с которым он был согласен (что отпустил несвоевременную шутку). Несправедливо, но зато теперь это было всего лишь академическое обвинение, которое не могло привести его на виселицу.

Ректор Рунге выступал в качестве адвоката. Близкая подруга Белла Эдит Штайн (позже объявленная католической святой) писала: «[Он] выступил в защиту Белла не только потому, что чувствовал, что этого требует справедливость, но и по личным причинам. Белл был близким другом обоих его сыновей, Вильгельма и Бернхарда» [17].

Белл стал для факультета casus belli – причиной войны. Он писал: «Я был просто незначительной “соломинкой”, за которую схватились шовинисты и либерально настроенные люди. Первые, я думаю, сварили бы меня в масле; последние не видели реальной причины держать меня под стражей».

По окончании судебного разбирательства университет проголосовал за аннулирование результатов его докторских экзаменов. Он много работал несколько лет, а теперь казалось, что все было напрасно. Белл был раздавлен, как он записал в своем дневнике. «По вполне понятным причинам», – продолжил он. Будучи философом, Белл требовал ясности и от эмоций.

Его влиятельный друг ректор Рунге, вероятно, спас ему жизнь, сменив уголовное обвинение в шпионаже или саботаже на академическое. Лучше было потерять докторскую степень, чем жизнь. Худшее, что мог сделать университет, – исключить его, а не пытать или казнить. Администрация даже любезно возместила плату за обучение.

По крайней мере он вышел из городской тюрьмы. Он наслаждался свободой бродить по двору своей новой тюрьмы, профессионального училища, где он играл в мяч с Бернхардом и Вильгельмом Рунге. Но 6 сентября их игра закончилась потерей мяча. В тот же день игра закончилась и для немецких военных. Французы и британцы начали свою первую значительную контратаку на Марне. Быстрое наступление Германии остановилось.

Это было похоже на поединок сумо, где меньший по размеру, но более быстрый немецкий борец начал с того, что быстро оттолкнул более крупного и медлительного британско-французского борца на несколько шагов назад. Казалось, матч скоро закончится. Но затем более крупный борец восстановил равновесие и начал медленно отталкивать противника. Простой учет живой силы и промышленного потенциала позволял предположить, что немцы уже не смогут выиграть войну. И тогда «дерзкие» японцы окружили их у Циндао и осадили.

Когда немцы переправились через французскую Марну, оказалось, что река находится слишком далеко. В конце концов они чрезмерно расширили свои линии снабжения. Фронтовые войска потеряли связь со штабом в Кобленце, находящемся за сотни километров. Армии под командованием Карла фон Бюлова и Александра фон Клюка на мгновение разделились, и ловкие британцы, состоящие из профессиональных солдат, а не зеленых призывников, спокойно двинулись в брешь. В среду, 9 сентября немцы отступили, чтобы избежать обхода с фланга.