Направление удара 3-й танковой группы вермахта было на Слуцк, южнее Минска. Уже на третий день войны немцы вышли к реке Шара, создав угрозу окружения для наших 3-й и 10-й армий. В этот же день состоялась первая массированная бомбардировка Минска.
Бойцы зацепили тросами бревна, поволокли их к позициям. В тягаче с ними и Павел доехал. После проверки документов командир батареи предложил:
– У меня грузовик за боеприпасами в Столбцы. Может подбросить.
– Буду благодарен.
На дорогах полно машин, повозок. Народ массово эвакуировался. К сожалению, смогли не все. Да и как селянину бросить дом, хозяйство? Свиней и кур гнать невозможно, бросить жалко.
Повезло, в Столбцах, на полевом складе, нашлась машина, идущая мимо аэродрома. Добрался и удивился. Охраны нет, как и людей, техники для обслуживания самолетов. Автостартеры, топливозаправщики, передвижные компрессорные станции, мастерские – где они? В сердце закрался холодок. Наверняка полк вывели для пополнения, он отстал. По военному времени – как дезертир. Ситуацию спас комиссар, приехавший в опустевший штаб на полуторке за оставшимся имуществом – пишущей машинкой, бумагами.
– О! Игнатов! А мы в дивизию сообщение о вас отправили – не вернулись с боевого вылета.
– Вот он я! Жив и здоров, готов к вылетам. Кстати, забрал я документы сбитого летчика с ТБ-7. Жаль, похоронить не успел.
Павел отдал полковому комиссару документы.
– Как прибудем на место, покажешь на карте место приземления.
– Есть!
– А сейчас помогай!
Втроем – водитель, Павел и комиссар, быстро загрузили машину и покинули аэродром. Павел даже не успел спросить – куда передислоцируются? Да все равно, он теперь не один.
Машина приехала на какую-то железнодорожную станцию. На запасных путях стоял эшелон, куда уже погрузились технари. Из пилотов – один Павел. Как оказалось – полк получил приказ убыть на переформирование и получение новой техники в Казань, где работал авиазавод № 22. С конца 1940 года на нем выпускали фронтовые бомбардировщики ПЕ-2 взамен снятых с производства устаревших СБ. ПЕ-2 был одним из самых тиражируемых бомбардировщиков, всего их было выпущено 11 247 штук всех модификаций. На двух моторах М-105, фактически лицензионной копии французского двигателя «Испано-Сюиза 12», развивал 452 км/час. При экипаже в три человека имел дальность полета 1200 км, мог брать от 600 до 1000 кг бомб, имел протектированные сырой резиной бензобаки, оснащен радиостанцией.
Можно сказать, Павлу повезло. Глубокой ночью к составу подошел паровоз и эшелон поехал. Ночь – лучшее прикрытие от атак вражеских бомбардировщиков. До рассвета эшелон успел покинуть Белоруссию.
Постановлением СНК принято постановление о создании Совинформбюро. И на одной из долгих остановок бойцы уже слушали на перроне сообщение, что Финляндия объявила войну СССР. Бойцы возмущались, негодовали. Почти все страны по западной границе СССР от севера – Финляндии и до юга – Болгарии, вступили в войну в союзе с Гитлером. И, судя по началу, война будет тяжелой, кровопролитной.
На остановках стояли подолгу и часто. Паровозы бункеровались углем и водой. Бойцы в это время бегали к станционным зданиям за кипятком. Для пассажиров проходящих поездов всегда были на станциях бесплатно холодная и горячая вода.
Из-за стремительности наступления, а немцы уже на четвертый день взяли Воложин, Сморгонь, Вилейку, неготовности руководства, эвакуации многих предприятий не было. В городах бросали банки с деньгами и ценностями, отделы милиции с бланками паспортов, заводы со станками. На Украине ситуация не намного лучше, кое-какое оборудование и станки успели вывезти. Учитывая, что с оккупацией Украины немцами были потеряны многие оборонные заводы, а главное – опытные специалисты, положение складывалось критическое. Во многом из-за просчетов руководства. Нельзя концентрировать тяжелую промышленность (Запорожский металлургический комбинат или Харьковский танковый завод) так близко к границе.
