– Ерунды? – отвечала ему жена. – Вань, ты хоть понимаешь, что я тебе пытаюсь втолковать?
И подобные разговоры были у них ещё несколько раз…
Аня сама уже не понимала, что происходит в их отношениях с мужем и в их семье в целом. Ей не хватало того Вани Перцева, в которого она влюбилась в десятом классе, того парня, который заставил её враз изменить отношение к нему и безумно его полюбить. Того, который был готов примчаться к ней посреди ночи по первому зову и совершать ради неё какие-то безумные, порой нелепые поступки. Который мог успокоить её крепко прижав к себе и сказав: «Маленькая моя, всё будет хорошо, я тебе обещаю». Куда это всё ушло? Ведь было совсем недавно, чуть больше месяца назад, когда они ездили на встречу с друзьями к Фоминым. И вот после этого всё как-то резко ухудшилось.
Аня не понимала, любит ли своего супруга также как раньше или всё-таки это уже банальная привычка и живёт она с Иваном только ради детей. Да и мысль о том, что у Вани есть другая женщина, периодически не давала ей покоя. Но, взвесив всё и расставив по полочкам, как привыкла, она поняла, что любовь есть. Да, вот такая непонятная, порой кажущаяся давно ушедшей, но она есть.
Ваня же не был столь лиричным в этом вопросе. Он чётко знал и понимал, что любит свою жену как раньше. Возможно, он стал жёстче, этого никто не отрицает, но любовь-то не прошла. Да, он уже давно не подкаблучник и не бежит исполнять любой каприз супруги по первому требованию, но ведь сколько времени прошло. Десять лет почти! За такое длительное время людям свойственно меняться и это нормально. Меняются они не только внешне, но и внутренне. Вот и Перцев изменился, стал жёстче, «работа» наложила свой отпечаток. И вот это-то Ане и не нравилось. Но ведь она тоже изменилась, теперь она далеко не пай-девочка, каковой была в семнадцать-восемнадцать лет, а дама с характером. Но, несмотря на всё это Ваня её по-прежнему любит, только без «розовых соплей» как раньше.
В очередной приход Ивана к Ане и детям разговор супругов приобрёл несколько иной характер. Анечка уже не злилась, отошла от ссоры, но при этом всё также не могла простить мужу ту находку в шкафу.
– Вань, – говорила она, – ты понимаешь, что это чересчур? Что пора завязывать с этим? Я уже не восемнадцатилетняя дурочка, которой можно вешать лапшу на уши и я её преспокойно съем.
– Ань, да я всё понимаю, – кивнул Ваня. – Но ты меня тоже пойми.
– Я делаю это уже на протяжении десяти лет. Только и слышу от тебя: «Пойми меня». Вань, а меня ты понять не хочешь? Вот задумайся на минутку, я всё время тебя понимаю, иду на уступки, каждый раз верю, что ты скоро найдёшь нормальную работу и бросишь, наконец, это своё дело. Мне надоело, понимаешь? Я устала ждать, устала постоянно бояться за тебя, за детей, о себе я уже не говорю, привыкла. Но я так больше не могу… Вань, я прошу тебя, прекрати это всё, иначе мы разведёмся. Мне надоело жить в страхе, как на пороховой бочке.
Аня замолчала, тяжело вздохнула, отвела взгляд в сторону, после чего вновь посмотрела на супруга:
– Ты заметил, какие у нас отношения стали в последнее время? Мы живём как чужие люди, как соседи, нас объединяют только дети, даже они это видят… Скажи, пожалуйста, ты меня ещё любишь?
Перцев ответил сразу же, без какой-либо запинки:
– Конечно, люблю, Анют. Ты в этом сомневаешься?
– В последнее время – да, – честно ответила Аня.
