– Мы с тобой не имеем право на личную жизнь, потому что служим человечеству, – часто говорил Алёне отец.
– А как же мама? – робко спрашивала она, – У тебя-то была личная жизнь, а меня ты обрекаешь на одиночество.
– Твоя мама, в первую очередь, была моим соратником по работе, а потом уже женой, – обычно отвечал он, – Если ты найдёшь такого же человека, самоотверженно преданного нашему делу, то я возражать против твоего брака с ним не буду.
Мать Алёны погибла при изучении одного редкого заболевания, завезённого в Россию студентом из Африки. Африканец остался жив, а она заразилась от него и умерла. Марат Георгиевич корил себя за то, что не предусмотрел всех мер безопасности и фактически сам отправил свою любимую жену на верную смерть. Он долго и безутешно горевал, а потом в память о ней построил эту клинику и перебрался из столицы в глушь, чтобы с головой погрузиться в дело всей своей жизни.
Алёна доехала до массивных ворот, которые автоматически открылись и впустили её машину на территорию клиники.
– Добрый вечер, Алёна Маратовна, – поприветствовал её пожилой начальник охраны, – Ваш отец велел, чтобы Вы подогнали машину к крыльцу приёмного покоя.
Алёна кивнула охраннику и поехала выгружать раненого мужчину.
Дениса раздели и осмотрели, у него обнаружился перелом у основания черепа и ещё были сломаны два ребра.
– Похоже, его сбросили с поезда, и он чудом уцелел, – констатировал Марат Георгиевич.
– Он в сугроб упал, это его спасло, – согласилась с ним Алёна, – Если бы не Рекс, то он бы не дожил до утра.
– Согласен с тобой, – ответил тот, – Надеюсь, ты похвалила за это Рекса и угостила его сахарной косточкой?
Голос профессора звучал немного издевательски, но в этом был весь отец, Алёна знала. Сарказм был основополагающей чертой его характера и надёжной защитой от внешнего мира. Алёна это понимала и никогда не нервировала отца, покоряясь родительской воле из уважения и преклоняя к его медицинскому гению.
– Конечно, папочка, угостила, – ответила она, не обращая внимая на язвительный тон отца.
– Что ж, будем лечить твоего «найдёныша», – сказал Марат Георгиевич, имея в виду Дениса, – Только пообещай мне, что не влюбишься в него и не сбежишь с ним.
– Обещаю, что не сбегу без твоего ведома, – задумчиво ответила Алёна.
– И на том спасибо, – одобрил её ответ профессор.
Лечение было назначено, и Дениса оставили в покое, поручив его заботам среднего медперсонала. Он лежал в комфортабельной палате под капельницами и постепенно приходил в себя. В голове его постепенно прояснялись мысли, он помнил, как его нашёл Рекс в сугробе, а вот, кто он такой и где жил до этого, вспомнить не мог. В кармане его толстовки Алёна нашла бейджик с именем «Денис», но это имя ему ни о чём ему не говорило.
– Скорее всего, Вас зовут Денис, – предположила Алёна, демонстрируя перед ним это имя на бейджике.
– Допустим, что Вы правы, – кивнул он.
– Постепенно память вернётся, не переживайте, – пообещала ему Алёна.
– А я и не переживаю, мне и так очень хорошо и очень комфортно, – уверил её Денис.
– Папа не стал сообщать в полицию о Вас, из соображений, что об этом может узнать тот, кто пытался Вас убить, – сказала она.
– Да, наверное, так будет правильно, – опять кивнул он, – Только где я возьму деньги, чтобы оплатить лечение здесь?
– Не переживайте, Ваше лечение мы оформим, как благотворительность, и его оплатит фонд клиники, – успокоила она Дениса.
