К тому моменту, как открывается дверь и в комнату заходит огромный чернокожий мужчина и очень худая блондинка, проходит уже почти час. Девушка не красива, но что-то в ней цепляет, скорее всего, ее внешностный оксюморон: светлые, почти белые волосы и черные глаза. Вдобавок, она выглядит так, словно ей наплевать абсолютно на все происходящее. Может, она на наркотиках? Как вариант.
Мужчина же явно проводит за штангой гораздо больше времени, чем нужно. Он лысый, а кожа настолько темная, что отливает синевой и, в отличие от спутницы, его, кажется, можно взбесить уже тем, что дышишь. Он делает широкий шаг мне навстречу, а я еле сдерживаюсь, чтобы не отступить.
– Итак, – начинает он, и я понимаю, что он решил, будто я напугана. Наивный. – чем займемся, дорогуша? Может, поиграем?
Вне зависимости от того, какую игру он предложит, мне она не понравится, и я не отвечаю, потому что знаю: стоит мне открыть рот и поток ругательств мне будет уже не остановить, а он это вряд ли оценит.
– Молчишь? Неужели думаешь, что тебе это поможет? Или начиталась старых романов: «Вы имеете право хранить молчание, каждое ваше слово может быть использовано против вас?» – издевательски ухмыляется он.
– К сведению, в романах об этом пишут редко, это больше относится к законодательству времен демократии и существования правительства.
Только договорив, я уже понимаю, что за это придется ответить. Хотя, я в любом случае вряд ли уберусь отсюда живой, так что терять нечего. «По крайней мере, – проноситься в голове, – Джон в безопасности, Сэм не допустит, чтобы с ним что-либо случилось, в этом сомневаться не приходится».
– Ты будешь играть, потому что так хочу я. И играть мы будем по моим правилам. – медленно приближаясь и скаля зубы, говорит мужчина.
– Иди к черту. – с отвращением отвечаю я, а мужчина открывает было рот, но девушка, поморщившись, останавливает его плавным жестом и говорит:
– Уильям, прекрати. Просто узнай, что нам нужно и все.
Я вскидываю подборок и смотрю на нее сверху вниз, а сердце отбивает бешеный ритм. Вот оно. Я знаю, что им нужно, но они этого не получат.
– Ладно, ладно. – насуплено отвечает ей Уильям. – Хотя так будет гораздо меньше веселья.
– Меня не волнует веселье. – по сути, по ее лицу сложно догадаться, что она вообще знает, какого это – волноваться. Или веселиться.
– Сказал же, ладно! – раздраженно отвечает он. – Итак, дорогуша, как ты видишь, Моника не хочет играть. Тебе же хуже. Поэтому, давай ты просто ответишь: где он?
– Кто? – передразнивая его, я поднимаю брови и спрашиваю тем же тоном. Просто потому, что не могу удержаться.
– Не пытайся разозлить меня, дорогуша, ты не хочешь этого увидеть. – угрожающе сообщает он. – Где остров?
– Почему бы тебе не посмотреть на карте?
– Карте? – ошалело спрашивает он, забыв, что нужно сохранять «пугающее» выражение.
– Ну да, знаешь, бумага, на которой нарисован план местности, называется картой. – пожав плечами, объясняю я.
Моника смотрит на меня, а не сквозь, и, хотя я понятия не имею, о чем она думает, лучше бы и дальше продолжала разглядывать интерьер.
– Не шути со мной, дорогуша, острова Элис нет на картах.
– Ах, ты об этом острове. – протягиваю я. – Прости, но в этом случае я тоже не имею ни малейшего понятия.
Сказав это, я даже не соврала – Элис должна была уже переместиться, а куда, я не знала.
– Что?! – рявкает он.
– И что это означает? – снова с отсутствующим видом спрашивает Моника.
