Я трясу головой, надеясь хоть как-то избавиться от этих воспоминаний, вот только обстановка этому явно не располагает, поэтому, чтобы отвлечься, я сосредотачиваюсь на людях вокруг костров, и пусть на многих лицах написаны скорбь и печаль, лишь некоторые действительно убиты горем.
Мы уже довольно долго сидим молча, когда у соседнего костра поднимается мужчина и говорит, что пора начать ритуал. Мать Ислы, видимо заметив, что я не знаю, что делать, тихим шепотом сообщает мне:
– Нужно подумать об одном из умерших и задуть свечу.
Я думаю о том, что не знаю никого из убитых, что и говорить, я даже не в курсе, как их зовут и звали, да и вообще не вижу смысла оплакивать живых. Поэтому я вспоминаю мамину улыбку и задуваю свечу.
После того, как все свечи задуты, люди начинают расходиться, но не успеваю я решить, куда мне пойти, как рядом появляется незнакомый мне паренек и просит следовать за ним.
Мы снова оказываемся в кабинете Элис, где помимо самой хозяйки и Сэма, оперевшись на стену, стоит парень с темной бородой. Элис представляет нас друг другу, но Итон просто смотрит в никуда.
Я, все еще ни черта не понимающая, вдобавок расстроенная похоронами, начинаю выходить из себя. Сколько можно? Мало того, что из расплывчатых объяснений Элис накануне в моей голове так ничего и не прояснилось, так она еще и вздумала знакомить меня с невыражающим интереса к происходящему парнем. Именно это почему-то и становиться для меня последней каплей, и я требую объяснений.
Элис, явно не ожидавшая такого хамства, на секунду замирает, а затем без сил падает в кресло. Да, я была груба, но чего она ожидала? Похоже, именно это и приходит ей в голову, и она быстро обрисовывает для меня ситуацию.
– Во-первых, мы на острове, во-вторых, он невидим, в-третьих, на остров напали впервые, а о потерях ты уже знаешь.
– Я не понимаю, почему мы не организовываем спасательную операцию.
К моему удивлению, эти слова произношу не я, а Сэм. Элис устало вздыхает и поворачивается к нему:
– Мы уже это обсуждали.
– Если уж на то пошло, я этого тоже не понимаю. Вы же, вроде как, спасаете мир. – скрестив руки на груди, произношу я.
– Я не собираюсь посылать людей на смерть. – хмуро отвечает Итон.
Значит, он все-таки умеет разговаривать.
– Я этого и не прошу, но не можем же мы их бросить. – не желая отступать, горячо возражает Сэм.
– Мы на войне. – для убедительности ударив кулаком по ладони, говорит Итон. – Иногда приходиться жертвовать меньшим ради большего.
Господи, неужели этот идиот тут что-то решает?
– И все эти люди – меньшее?! – Сэм срывается на крик. Похоже, Итон его раздражает куда больше, чем меня.
– Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать?
Весь запал Сэма исчезает, его поставили на место. Меня нет.
– Сразу видно, твоих любимых там нет, – холодно роняю я.
На этот раз багровеет Итон, а не Сэм.
– Да как ты смеешь? – его руки сжимаются в кулаки. – Силен была моей кузиной, а ты…
– Была. – обрываю его я. – К твоему сведению, она была жива, когда из забрали. И я уверена, жива до сих пор.
– Откуда ты…
– Оттуда, что я была там, ты, кретин! Я не понимаю, как можно хоронить людей раньше времени.
– Хватит. – тихий голос Элис заставляет нас замолчать, ее душат слезы, но она продолжает, – Изабель, Сэм, мы ничего не можем сделать. Итон прав, мы не можем рисковать людьми.
– А вам не приходило в голову, что эти люди могут решать сами? – язвительно интересуюсь я.
