Таурены толпились повсюду, и в этот момент Арам был больше всего поражен тем, насколько все они разные. Он-то воображал, что все быколюди одинаковы – ведь они принадлежат к одному виду. Но в их облике оказалось так много различных черт: размер и форма рогов, окрас и длина шерсти, толщина морды и ширина ноздрей, и даже рост и ширина плеч! Нет, их раса вовсе не состояла из множества одинаковых Покорителей Кряжей. Любые два таурена отличались друг от друга не меньше, чем Старина Кобб от Макасы. Конечно, Арам понимал всю очевидность этого наблюдения, и все же оно оказалось для него откровением.
Некоторые таурены использовали в качестве вьючных животных рогатых зверей – кодо. И вновь Арам вынужден был признать, что узнал в этих зверях кодо только благодаря урокам отца, рассказывавшего и о том, что даже самые большие из этих кодо – лишь подростки, а взрослый боевой кодо занял бы столько же места, сколько два, а то и три кентавра в ряд.
Самыми буйными и дикими из всех этих диких созданий, на взгляд Арама, были свинобразы. Они имели самый угрожающий вид – одни торчавшие из пасти бивни чего стоили! К тому же, от них было больше всего шума. Проходя мимо, они то и дело утробно ворчали и хрюкали. Дико ревели, возмущаясь ценами на топоры. Без стеснения отрыгивались и выпускали газы, словно от рождения имели на это право. Порой без всяких видимых причин визжали, словно поросята. Но даже к таким чудищам следовало присмотреться внимательнее. Бивни большинства были украшены затейливым орнаментом боевой раскраски. Один воспользовался даже золотой филигранью. Прочие то и дело от души хохотали – их выдающиеся животы тряслись, прыгали над поясами и набедренными повязками так, что вызывали улыбку у всех вокруг, не исключая и Арама.
Дружелюбно улыбаясь всем встречным, Грейдон неизменно держался настороже. Точно так же – минус улыбка – вела себя и Макаса. Сколь бы необычным и восхитительным ни было все вокруг, терять бдительности не стоило. Все три местных расы вовсе не питали друг к другу любви. Они орали друг на друга, сыпали проклятиями и каждые пять минут, будто по часам, затевали драки. Один раз Грейдон внезапно схватил Арама за плечо и яростно рванул влево – иначе мальчик был бы раздавлен в лепешку. Апперкот рыжего таурена поднял угольно-черного свинобраза в воздух, и тот рухнул на спину – прямо туда, где за миг до этого стоял Арам.
Арам хотел было сказать спасибо, но не смог произнести ни звука. Казалось, отец этого и не заметил, но мрачный взгляд Макасы яснее ясного сказал Араму, что она думает о его поведении. Арам начал присматриваться к отцу, наблюдая, как Грейдон Торн держится перед толпой, приветствуя каждого в отдельности – многих даже по имени, – хотя подавляющее большинство почти не понимало всеобщего языка.
Сам Грейдон без малейших усилий понимал язык любого. И даже отвечал несколькими словами – а то и фразами – на таурахэ. И знал не только языки, но и обычаи. Точно так же, как при встрече с Покорителем Кряжей, Грейдон прикладывал руку к сердцу и ко лбу перед каждым из тауренов. Но, столкнувшись с кентавром, он звучно бил кулаком в грудь, а свинобразов приветствовал громким хрюканьем. Все это были традиционные приветствия народов, населявших здешние земли – это Арам, опять же, знал из уроков, преподанных ему отцом на палубе «Волнохода». Правду сказать, Арам сам удивился тому, как много он, оказывается, знает, сколько всякого усвоил, хоть никогда и не был прилежным учеником…
