Лоа во весь голос захохотал. Пол дворца под ногами Таланджи содрогнулся, точно от удара грома. Бвонсамди навис над нею, изогнувшись против всякого естества – так, что его перевернутое вверх ногами лицо замаячило прямо перед лицом королевы.
– Кто я тебе – уж не слуга ли, чтоб все капризы твои исполнять? Думаешь, твой отец у меня в заднем кармане лежит? Дух короля, девочка, вещь не пустячная!
– Для тебя все на свете – пустяк, – огрызнулась Таланджи, даже не думая отступать. – Все на свете – забава.
Улыбка Бвонсамди поблекла, и лоа могил шумно втянул носом воздух, принюхался к королеве, будто кабан.
– Как от тебя несет смертью… Верно, гибель была близка, в самом деле близка! Уж не хочешь ли ты разузнать у отца, каково там, на Той Стороне?
Отмахнувшись от лоа, Таланджи решительно шагнула вперед, прошла сквозь него и выступила на балкон. Снаружи ждал весь ее город в окружении джунглей. С приходом ночи в столице зажглись сотни факелов, и яркие огни их казались множеством любопытных глаз, устремленных на нее снизу. Нуждающихся в ней.
– Нет. Это я узнаю сама, и в свое время. А с просьбой к тебе, Великий Дху, обращаюсь как королева, которой необходим совет предка. Приведи ко мне короля, приведи ко мне его душу, чтоб я смогла прибегнуть к его мудрости.
– Подобного, девочка, я сделать не могу.
Возникнув рядом, Бвонсамди небрежно облокотился на одну из огромных золотых колонн, увенчанных котлами, полными пламени.
– Ты надо мною не властна, – напомнил он. – Как и я над тобой.
– Знали б об этом мои враги, – буркнула Таланджи, крепче прежнего прижимая к груди скрещенные руки. – Половина Зандалара уверена, будто я тебе подчиняюсь. И пока они так думают, крепкой власти мне не видать. Тьфу! Понятно, отчего сегодня по мою душу явился убийца: я унаследовала от отца и кровь, и корону, и его лоа, и его мятежников в придачу. И если я не смогу от них избавиться, правлению моему, можно считать, конец.
– Вы только поглядите, сплошь обреченность да тоска! – хмыкнул Бвонсамди, махнув рукой в сторону огромного пятна на подоле ее платья. – А кто, по-твоему, тебя сегодня спас? Причем не удостоился за это ни слова благодарности?
Фыркнув, Таланджи бросила на него косой взгляд.
– При чем тут ты, когда меня спасла всего лишь неловкость какого-то тролля?
Бвонсамди заулыбался, в глазах его, под костяной маской, вспыхнул озорной огонек.
– Я слегка подтолкнул его. Самую чуточку. Но ни одно из деяний могущественного не бывает малым, понимаешь? А ты только-только начинаешь понимать, что значит могущество. Все постоянно от тебя чего-то хотят, о чем-то просят, в точности как ты просишь сейчас меня. Сегодняшний убийца хотел твоей смерти, но я ему отказал. И дух отца к тебе не призову. Хотя, ес-с-сли…
Последнее слово Бвонсамди растянул так, что оно сделалось похожим на предостерегающее шипенье змеи.
– Что «если»? – зарычала Таланджи.
– Если ты согласишься заключить договор… ведь это же по справедливости, верно? Я спасаю тебя от смерти, ты заключаешь с верным другом Бвонсамди сделку…
Презрительно усмехнувшись, Таланджи шагнула к самому краю террасы. Огненный взгляд лоа так и сверлил затылок. Связь с ним – проклятие, и благодарить его она ни за что не станет.
– А соизволишь ли ты слегка толкнуть кого нужно во второй раз? А в третий? – со вздохом сказала она. – В моей столице волнения, а Орда ради того, чтоб унять их, и пальцем не шевельнет. Ни кораблей не пришлет мне, ни войск. Ничем они мне не помогут. Судьба Зандалара в моих руках, но как привести народ к миру и процветанию, если он мне не доверяет? Вот отец должен знать, что тут можно поделать. Он
