Листья преображались прямо в воздухе, превращаясь в крохотных черных и изумрудных созданий, отдаленно напоминавших ночных эльфов, но с лапами зверей и спинами сгорбленными, как у тауренов. Они не до конца оформились и пока выглядели лишь как жуткие силуэты без ясных черт, но уже теперь видно было, что небольшие головы этих фигур венчали изогнутые рога. С раздражающим шипением гадкие создания нескончаемым потоком устремились к двум друидам…
– Бролл Медвежья Шкура! Ты в порядке?
От неожиданности ночной эльф даже пошатнулся, а когда успокоился и открыл глаза, сразу понял, что Мировое Древо теперь выглядит вполне привычно, как прежде. Ветви были неподвижны, листья на них сверкали зеленью.
Хамуул, явно обеспокоенный, подошел ближе. Бролл запоздало кивнул в ответ. Вдруг раздался звук рога, избавивший ночного эльфа от мучительных попыток осознать и объяснить только что увиденное.
– Пора идти, – поторопил Бролл. – Совет вот-вот начнется.
Таурен удивленно моргнул и отправился следом. Через несколько мгновений они добрались до места, где Фэндрал должен был провести совет.
Здесь уже собралось гораздо больше друидов, чем в прошлые разы, а новые участники все продолжали прибывать. Внимание Бролла привлекли двое – молодая эльфийка мрачного вида, беседовавшая с эльфом, который хоть и держался уверенно, прямо-таки излучая мощь, но все же постоянно сжимал руки в кулаки, как будто из-за чего-то нервничал. Элерет Дикая Лань и Наралекс делили общие невзгоды, пусть и по разным причинам. Во время последней войны между Альянсом и Ордой Элерет отчаянно пыталась спасти флору и фауну Альтеракской долины, однако ей так и не удалось предотвратить кошмар, спровоцированный не только двумя враждующими армиями, но и действиями орка-шамана. Как только война закончилась, Элерет поклялась восстановить природу долины. С тех пор прошло несколько лет, но ее попытки так и не увенчались успехом.
Наралекс же попытался возродить жизнь на давно высохшей земле и в итоге стал жертвой собственного честолюбия. Этот ночной эльф вместе с небольшой группой единомышленников отправился в опустошенные Степи. Там он сотворил хитроумное заклинание, с помощью которого сумел извлечь глубоко из-под земли воду и создать на сухой почве несколько небольших оазисов. Но затем некая злая сила взяла под контроль не только его творения, но и самого Наралекса вместе с несколькими последователями. Оказавшись в ловушке, друиды поддались порче и стали искаженными, жестокими созданиями, которые жаждали распространить тьму. Наралекс же долгое время балансировал между безумием и реальностью и был обязан своим спасением неожиданно подоспевшим героям.
К сожалению, даже восстановив свой разум, он так и не разобрался, что именно поработило его самого и других друидов. В Степях теперь все было спокойно, но Фэндрал запретил Наралексу и остальным друидам возвращаться в это место. Верховный друид не видел смысла рисковать жизнями и тратить силы ради восстановления места, которое превратилось в пустыню во время Великого Раскола, последовавшего за Войной Древних. Фэндрал полагал, что даже такие места нужны на Азероте.
Прибытие Бролла и Хамуула не осталось незамеченным, и вскоре взгляды Элерет, Наралекса и нескольких других обратились к ним. Бролл ощутил новый прилив стыда. Чем ближе друид к природе, чем отчетливее слышит ее зов, тем выше вероятность, что его глаза приобретут золотистый оттенок, символизирующий жизненную силу Азерота. Этим даром были отмечены все великие друиды.
