Я, бабушка, Илико и Илларион - страница 21

– А вот я расскажу об этом Серапиону Сепертеладзе, он тебе покажет предков! – сказал Илларион.

– Пожалуйста, расскажи! Что он, и сам, думаешь, не знает! – парировал Илико. – Да я тебе лучше скажу. Видишь Иллариона? – продолжал он, обращаясь ко мне.

Илларион насторожился.

– Ну, вижу…

– Знакомо тебе его упрямство?

– Ну, положим, знакомо…

– Ты видел, как он смеется! Это же ослиный рев! – Я был вынужден согласиться. – А его длинные уши ты тоже видишь? – Возражать не приходилось: факт был налицо. – А теперь, если можешь, докажи мне, что предок Иллариона не был ослом!

Илларион поперхнулся чурчхелой и закашлялся. Отдышавшись, он встал, взял шапку и, не произнеся ни слова, направился к калитке. Потом с сожалением оглянулся на бутылку, вернулся, наполнил стакан, одним духом выпил и так же молча пошел к выходу. И только дойдя до калитки, он обернулся и крикнул:

– Ну, одноглазый черт, ты еще попляшешь у меня!

Илико удовлетворенно посмеивался.

…Приближался долгожданный день появления на свет божий йоркширского потомства. Ко двору Илико началось паломничество будущих свиновладельцев. Сдав положенный пуд кукурузы, они получали расписку следующего содержания:

«Я, Илико Чигогидзе, получил от гражданина такого-то один пуд кукурузного зерна, взамен обязуюсь выдать ему одного поросенка (указывался пол новорожденного), после того как перестанет сосать».

Переговоры проходили довольно мирно, в атмосфере дружбы и взаимопонимания, если не считать одного обстоятельства: каждый покупатель старался во что бы то ни стало заполучить себе поросенка-самку.

– Люди! – сокрушался Илико. – Где это видано, чтобы свинья рожала двенадцать самок!

– Почему же, – отвечали ему. – У Кучулия Цинцадзе, например, двенадцать дочерей!

– Пожалуйста, в таком случае договаривайтесь с Кучулия и Серапионой, и пусть Кучулия выдает вам расписки! Я ничего не знаю больше!

– Илико Чигогидзе, будь ты немного моложе, вырвал бы я у тебя твой проклятый язык! – бесился Кучулия.

– Будь я немного моложе, распорол бы тебя по швам! – наступал Илико.

Были среди покупателей и такие, которые пытались выторговать саму Серапиону. Но Илико здраво смотрел на жизнь своим единственным здоровым глазом. Душу запродал бы, но Серапиону ни за что.

– Ну, что тебе еще нужно? – приставал к нему Аслан из Суреби. – Отдаю за свинью коня и двести штук отборной дранки в придачу. Договорились?

– Ищи дурака, дорогой Аслан! Сейчас военное положение: коня могут забрать в кавалерию, а моя Серапиона кому нужна?

– Продай свинью, пока не поздно! – пугал Аслан. – Все равно ей пропадать: Гитлер на носу!

– Поживем – увидим, дорогой Аслан. А ты не знаешь, не из-за моей ли свиньи Гитлер напал на нас? – спрашивал Илико.

После этого Аслану оставалось безнадежно махнуть рукой и уйти.

Однажды вечером Илико пришел к нам и свалил под мушмулой мешок с кукурузой.

– Что это, Илико? – спросила бабушка.

– Вчера я выдал одиннадцать расписок на потомство Серапионы, – объявил Илико, – и получил одиннадцать пудов кукурузы. Теперь до осени мне хватит.

– Почему одиннадцать? – удивилась бабушка. – Ведь Серапиона всегда рождает не меньше двенадцати поросят?

– Одного поросенка я дарю твоему прохвосту. И вот кукурузу тоже. Не обижайся, Ольга. Знаешь ведь, как я люблю этого лоботряса.

– Боже милостивый, пошли счастья и радостей Илико Чигогидзе и всей его семье. Пусть наполнится его дом добром, – прослезилась бабушка и поцеловала Илико в лоб.