Моё бешенство не достигло бы апогея, если бы не одно «но»: помимо шорт на ней больше не было приличной одежды; впрочем, учитывая порнографическую длину шорт, их приличными тоже назвать сложно. Но и мокрая майка, которая облепляла её сиськи, вообще не являлась одеждой, потому что ничего не скрывала, а лишь подчеркивала непристойность облика. Да, соски закрыты руками, но очертания груди смотрятся еще более откровенно и вызывающе, чем если бы майки не было вовсе. Зато заголовок выпуска показался мне более чем подходящим: «Огненная девушка» Алена Комар».
Перелистываю глянец в поиске интервью с ней и других фотографий, ожидая разворота журнала, какие бывают в «Плейбое», но на остальных страницах все выглядит куда приличнее, и даже майка чудесным образом оказывается сухой, но зато теперь-то я вижу отчетливо проступающие сквозь ткань соски. Чувствую, как жилка на виске дергается от быстрого потока крови по ней.
В конце статьи было указано, что видеоролик интервьюирования можно посмотреть на «ютубе», и я тут же вбиваю нужный поисковый запрос.
«Алена, это ваше первое интервью после Олимпийских игр в Гонконге, а они прошли ни много ни мало десять лет назад. Скажите, почему раньше вы отказывались сотрудничать с прессой?» – задает вопрос интервьюер.
Рассматриваю её. Фотосессия была выполнена в другой день, и сейчас девушка, которую снимают на видеокамеру, выглядит более чем скромно – в джинсах и свободной рубашке, скрывшей от моих глаз все, чем теперь могут любоваться миллионы, созерцая обложку.
«Мне нечего было рассказать. После игр я чувствовала себя опустошённой, вложив в ту битву все свои силы».
Вопрос журналиста:
«Но это был пик вашей карьеры. Почему вы решили её завершить?"
Алене явно неприятен этот вопрос, потому что я вижу, как она начинает кусать губы и меняет позу.
«Так сложились обстоятельства. У меня не было возможности продолжать спортивную карьеру в России, а выступать за другие страны не нашлось сил».
Журналист продолжает развивать эту тему, но Алена каждый раз уходит от ответа, так и не дав никаких разъяснений.
«Ну, может быть, хотя бы спустя десять лет вы расскажете о том, почему носили бейсболку «СКА»?»
Алена начинает заливисто смеяться, запрокидывая голову, и я ловлю себя на том, что давно не видел её такой – легкой, искрящейся. Она действительно «огонь», исходящий от нее свет согревает, опаляет и оставляет ожоги.
«Вы не представляете, сколько раз мне задавали этот вопрос!» – обаятельно улыбается девушка, и я замечаю, как журналист подается корпусом в её сторону, явно опутанный исходящими от неё чарами.
«Но вы ведь ни разу не ответили на него честно», – подлавливает её мужчина.
Алена пожимает плечами и отвечает:
«Это была бейсболка моего молодого человека. Я обещала, что буду посвящать ему все свои победы, а бейсболка – как маячок, чтобы он понимал, что я держу слово».
17. Глава 17
Остановил интервью и принялся искать записи десятилетней давности с Олимпийских игр. Вот журналисты ловят российскую сборную по прилете в аэропорту Гонкога, и взгляд легко цепляет одну девушку среди других спортсменов. Наверное, у меня была суперспособность, я мог бы заметить её первой из тысячи других. В отличие от всех остальных тонкая рыжеволосая спортсменка ни на кого не обращала внимания, в камеры не смотрела, защищаясь от ослепляющих вспышек фотоаппаратов козырьком бейсболки питерского хоккейного клуба.
