– Ну, вот твой «Старт», – с гордостью в голосе произнес Гена, широко разведя руками, словно представлял мне целый стадион имени Ленина, а не скромный районный спорткомплекс.
– Отлично. Давай круг лёгким бегом. Цель – разогрев: полчаса бега, пятнадцать минут растяжки, накатка шеи и плеч. Остальное время посвятим рестлингу.
– Чему? – не понял Гена последнего слова. – Опять словечки с твоей амнезии?
– Угу. Борьба в стойке, по-английски, – пояснил я.
– У тебя же раньше с английским плохо было?
– У меня и сейчас плохо, – улыбнулся я. – Побежали!
Ну правда, не рассказывать же Гене, что в той другой жизни я говорил достаточно криво. Но для шопинга в курортном Таиланде хватало, а вот для свободных бесед с иностранцами – нет.
Да и рассказ о том, как в мире победившего капитализма живёт рабочий класс и какую роль играют страны третьего мира, вполне может меня привести в места для лечения души, если кто-нибудь начнёт болтать. Как говорится, что знают двое, то знает свинья. Начнёт задавать вопросы, типа: «Ничего себе, зарплата сорок тысяч рублей!» или «А что такое кредит?» – и очень удивится, что эти самые сорок тысяч – очень и очень мало, хотя люди как-то живут. Жутковато, конечно, знать, что в будущем не победит коммунизм на планете и все реже можно будет видеть счастливые лица людей в этой светлой стране. Но озвучивание правды может обернуться для меня вот прям последствиями. Нужно быть осторожнее, я и так слишком много языком болтал.
Изрядно продышавшись, мы остановились для отдыха и растяжки.
– Ген, слушай, насколько серьёзные пары, которые мы с тобой прогуливаем? – спросил я серьёзно.
– Мы же спортсмены. Какой с нас спрос? – улыбнулся Гена.
– А ты в техникум зачем пошёл? – спросил я вопросом на вопрос.
– Как и ты, после восьмого класса – чтобы профессия была.
– А терпения и желания хватило бы для окончания десятого класса? – продолжил я.
– Нет, не хватило бы, – немного виновато признался Гена.
– Получается, и ты, и я пошли в техник-технологи по принципу: чтобы хоть какая-то профессия была.
– И что ты предлагаешь? Отчислиться, сидеть у родителей на шее и ждать, пока в армию призовут?
– Я предлагаю что-то в жизни поменять. Например, заниматься тем, что по душе, – хитро сказал я и взял Гену за предплечье. – Освобождайся!
– Тоже мне захват, – усмехнулся Гена и с лёгкостью согнул руку в локте, упёршись в корпус. Мой захват был сорван.
– Теперь ты бери захват, – предложил я, вставая в левостороннюю стойку, согнув локти и выставив вперёд кисти.
– Ты же правша, чего в левосторонней стоишь? – удивился он.
– Я правша. Стою в левосторонней стойке, потому что правая рука у меня сильнее, и ею можно нанести тяжёлый удар.
– В самбо не бьют, если ты забыл.
– Не забыл. Бери захват, говорю, – повторил я.
– Ну ладно, – согласился Гена и встал в правостороннюю стойку, скопировав положение моих рук.
Его захват правой рукой был цепким, словно на моей руке сомкнулись тиски. На лице у Гены снова появилась улыбка – он знал, что сильнее меня. Однако в мире единоборств на силу есть техника. Свободной рукой я взял его атакующую руку и потянул захваченное предплечье в сторону большого пальца, освобождаясь от захвата.
– Теперь я, – сказал я, отпуская оставшийся захват, и просунул правую кисть ему под руку, обходя кисть и предплечье, а левой взял его правую руку.
– И что это? – недоверчиво спросил Гена.
