– Не видишь, что это? – усмехнулся он и стал показывать: – Вот колеса. Вот кузов. Бампер. Ветровое стекло… Ну как? Узнаешь?
Воркун молча ходил вокруг «Ауди». Он перевидал на своем веку много автомобилей, но такую роскошную спортивную модель видел впервые. С трудом сохраняя на лице недовольное выражение, он медленно обошел вокруг машины, рассматривая вытянутые фары с ксеноновыми лампами, изящные колесные диски, обтянутые кожей сиденья салона. Он сразу заметил лежащий на заднем диване тонкий черный кейс с золоченым вензелем «&» под ручкой, но взгляд его тотчас заскользил дальше, на крышу, замки дверей и багажника. Машина была в отличном состоянии.
«Хотя бы на три надо договориться», – подумал Воркун, отыскивая, к чему бы придраться, но воришки словно читали его мысли.
– Работы было много, – сказал один из них – ушастый, с прыщавым лбом и подбородком. – Пришлось петлей поднимать запоры и линейкой удерживать концевики под капотом, чтобы не завыла… Ты обрати внимание на панель! Шестиступенчатая коробка, постоянный привод на все колеса! А с места старт берет – позвоночник спинку кресла продавливает!
«Цену взвинчивают!» – с неприязнью подумал Воркун, садясь за руль и с трудом проталкивая свои длинные ноги к педалям. Он коснулся ладонью руля, почувствовал запах дорогого одеколона и потянулся к рычагу, управляющему положением сиденья. «Хозяин был невысокого роста», – подумал он, подгоняя сиденье под себя. Затем сделал вид, что поправляет зеркало заднего вида, и опустил его в нижнее положение. Теперь он мог видеть кейс. «Неужели они не заметили такой привлекательной штучки? – с сомнением подумал Воркун. – Впрочем, черный кейс на черном диване…»
– Время идет, шеф! – поторопил узколобый. – Давай сначала рассчитаемся, а потом будешь рычажки трогать.
– Трех хватит? – почти без надежды спросил Воркун и почувствовал, как от собственной наглости сам же ухмыльнулся.
– Ты что, прикидываешься калекой? – обиженно спросил прыщавый. – По две с половиной на брата.
«Может, там ничего нет? – думал Воркун. – Кейсы с ценными вещами обычно в машинах не оставляют».
– Ну так как, шеф? – напомнил узколобый. – Платить будешь или что?
Воркун вышел из машины и встал между ней и воришками так, чтобы они не смогли увидеть кейс. «Пять тысяч баксов! – с ужасом подумал он. – Половина аванса! Были бы у меня какие-нибудь рваные или потертые купюры, да, как назло, нет такой ни одной!»
Он думал, что можно сделать, чтобы не платить, но в голову ничего умного не приходило.
– Ладно, – сказал он. – Подождите минуту. Сейчас вынесу.
* * *
Гере в затылок светила киловаттная лампа. Зимой, когда в мастерской было сыро и холодно, он любил работать под ее живительными лучами. Но теперь она дублировала солнце, которого этим летом было в избытке.
Он принялся собирать ключи и отвертки. Это была его обязанность – содержать инструментальный стол в порядке. Макс задержал взгляд на «Ауди», стоящей в дальнем углу мастерской.
– Поезжай домой, – сказал он, вытирая замасленные руки тряпкой. – Уже двенадцатый час.
– Это мы столько провозились? – Гера пожалел о растраченном времени, словно у него были еще какие-то дела, и стал раскладывать ключи на большом железном столе, края которого были щербатыми от пробок пивных бутылок. – Летом вроде бы дни длиннее, а мы едва успеваем.
– Летом машины бьются чаще, – решил Макс. – Солнце, теплые пруды, вино рекой, девушки, адреналин, высокие скорости… Понял, сынок? Осенью будет легче. Да брось ты эти железяки!
