Чербицкий приобнял дочь за талию и сказал:
— Не все всегда происходит так, как мы хотим, детка. Пора бы тебе уже повзрослеть и понять это.
Он вышел, оставив Настю одну. От его последних слов ей стало обидно. Она уже давно не ребенок, и не ее вина, что отец в ней по-прежнему видит маленькую капризную девочку. Интересно, он когда-нибудь посмотрит на нее другими глазами? Будет считать ее равной? И что Насте нужно сделать, чтобы это произошло?
7. Глава 7
Мурад сверлил взглядом стоявшего перед ним Петра, которого вернули на следующий же день из бессрочного отпуска по требованию Насти. В том, что просьба исходила именно от этой бесстыжей нахалки, он не сомневался, хоть Чербицкий и не сказал этого прямо.
Оставлять охранников, давно работавших у Чербицкого, Мураду не хотелось. С одной стороны, Мураду не хватило бы людей, чтобы обеспечить полную безопасность дома Чербицкого, а потому знающие свое дело охранники пришлись бы как нельзя к месту. С другой стороны, Мураду проще было нанять дополнительных сотрудников в штат своей небольшой фирмы, хотя с чужаками он работать не любил.
Мурад больше склонялся ко второму варианту, потому что он был бы уверен, что новички не имели никакого отношения к семье Чербицкого, но… Но пришлось пойти на поводу у взбалмошной девчонки и все-таки оставить одного из двух охранников, за которых просила Настя. Выбор пал на Петю. Мурад нутром чувствовал, что оставь он Сашу, и девчонка настоит и на возвращении Пети. Уступить одного Мурад еще мог, но двух сразу — нет уж. Для Насти это станет сигналом, что Мурад легко прогибается.
Итак, Петечка вернулся, не успев уйти. Мурад вспомнил уменьшительно-ласкательное имя, которым Настя называла охранника, и поморщился.
— Ты же понимаешь, что я с тебя глаз не спущу, — сказал Мурад, уставившись на Петра.
Тот взгляда не отвел, но кивнул.
— Я вполне могу понять твое недоверие, но и ты пойми. Я в этом доме работаю больше двадцати лет. Я помню, как Настя родилась, мать ее помню. — При упоминании первой жены Чербицкого голос Петра надломился. — Мне эта девочка дорога как родная дочь, поэтому я все сделаю, чтобы помочь найти того ублюдка, который пытается убить ее и Валерия Илларионовича.
Мурад кивнул. Он уже успел пробить по своим каналам Петра, и придраться в его биографии было не к чему. Однако настороже Мурад все равно оставался. Он двинулся от ворот в сторону дома, Петр последовал за ним.
— Мне можно доверять, — сказал Петр.
— Вряд ли ты сказал бы что-то иное, если бы был киллером, — усмехнулся Мурад. — Чербицкий, читай Настя, за тебя просил, и ты останешься, хотя я против.
— Можно было бы и Саню оставить, он тоже свою работу знает и тоже здесь уже очень давно.
— Мое великодушие не простирается так далеко.
Оба мужчины замолчали, а потом Петр, прервав тишину, сказал:
— Сразу после армии я попал в один ЧОП. Это был конец девяностых. Не пойми что тогда творилось, а ЧОП этот был из тех, что пол-округи крышевал. Ну, ты знаешь, как это тогда было. Пообтирался я в той фирме год или около того, а потом мне предложили пойти в охрану к Чербицкому. — Петр кивнул на дом. — С тех пор я тут.
— Долго, — сухо ответил Мурад. Про Петра он уже все знал из своих источников, да и Чербицкий о нем отзывался хорошо. — Валерий Илларионович говорит, что ты не только дом охраняешь, но и часто сопровождаешь его в поездках, когда ему требуется охрана.
