Читать онлайн Стелла Александрова - Я буду всегда с тобой

«Жизнь прекрасна!» – хотелось от всей души радостно крикнуть ему, глядя в голубое бездонное небо. Он лежал, раскинув ноги и руки на большом махровом полотенце, разложенном на лежанке, чуть щурясь от яркого солнца, беспрестанно мысленно повторяя, как заклинание: «Жизнь прекрасна!».

– Антон, – прохладные женские пальцы легли на его руку, – у меня есть для тебя большой сюрприз.

Он лег на бок, повернувшись лицом к своей супруге, широко улыбнулся. Она сидела на своей лежанке, на губах была неуверенная улыбка. Большие солнечные очки на аристократическом лице скрывали взгляд пронзительно голубых глаз. Антон, облокотившись, на руку, снял с нее очки и увидел слезы. Все довольство жизнью с него моментально слетело.

– Лина, солнышко, что случилось?

В одно мгновение она оказалась на его коленях и в объятиях, ее сердце сильно стучало, это он почувствовал даже своей толстой кожей.

– Нет, нет, я думаю ничего страшного, по крайней мере, для меня. Правда, – в ее голосе появились нотки сомнения, – не знаю, как к этому ты отнесешься.

– Лина, говори скорее, не то мне станет плохо от неизвестности.

Она высвободилась из его объятий, и уставилась невидящим взглядом на море. По ее виду чувствовалось, что сообщение, которое она хотела ему преподнести, было очень значительным. Антон взволновано положил руку на ее плечо. Лина посмотрела на него, но теперь ее глаза сияли, счастливая улыбка играла на красивых губах.

– Мне кажется, что я беременна, – дрожащим голосом от сдерживаемого возбуждения, проговорила она.

– Кажется? – радость от известия замерла в груди Антона, он всегда мечтал о ребенке, но неопределенность больше пугала, чем радовала.

– Ну, я сделала тест, и он показал положительный результат, – покраснев, смущенно прошептала Лина.

– О-о-о! – только и смог воскликнуть Антон и рывком прижать ее к себе.

Несмотря на многолюдность пляжа, он стал покрывать ее поцелуями, и почувствовал, что потихоньку начинает возбуждаться, и поцелуев ему уже мало, а микроскопические плавки, находившиеся на нем, вряд ли могли скрыть его желание. Мелкая дрожь тела Лины, дала понять Антону, что она испытывает те же чувства.

– Ты рад? – с придыханием проговорила она.

– Это слово мало выражает мои чувства, – крепко прижав ее к себе, ответил Антон.

– Ты раздавишь меня, – тонко засмеявшись, сказала Лина. Но в голосе проскальзывали оттенки испытываемого огромного счастья. Утонченная, хрупкая, выглядящая отстраненной от жизни, она на самом деле являлась страстной натурой, и полгода жизни с Антоном почти уже поставили крест на ее воспитании в духе сдержанности.

– Сейчас мы посидим немного, – зашептал он ей в ушко, – чтобы скрыть последствия моего необузданного поведения, а потом зашагаем в номер, закажем шампанское и отметим это событие.

– Но мне нельзя спиртного, – категоричным тоном заявила Лина.

Как ему понравился ее тон. Он сказал, что его жена очень дорожит их ребенком. Антон еще чуть-чуть прижал ее к себе, боясь, что теперь его крепкие объятия могут навредить зародившейся жизни. Лина засмеялась и прижалась к нему крепко.

– Теперь мы с тобой будем нераздельны. В нашем ребенке мы будем всегда вместе. Правда, это очень интересно?

– Конечно, а так как тебе нельзя будет сильно физически напрягаться следующие девять месяцев, то ты на эту тему напишешь диссертацию.

– А что? Прекрасная тема!

Вскочив с его коленей, Лина закружилась в танце, Антон подхватил ее, и они исполнили танцевальное па на песке, рядом со своими лежаками. Со стороны раздались хлопки и смех. Так соседи по пляжу отреагировали на их танец.

– Спасибо, – откланялся им Антон, счастливо улыбаясь.

Прихватив полотенце и одежду, они с Линой бодро зашагали в сторону гостиницы. Дорога к ней в этот раз им показалась долгой, как никогда. Поэтому когда они ввалились в свой номер, было не до разговоров. В бешеном темпе они сняли, то небольшое количество вещей, что отделяло их тела друг друга, и рухнули на кровать. Антон нежно заглянул в глаза своей любимой, и приник к ее губам. Стон, вырвавшийся из Лины, прозвучал сладострастной музыкой. Нежные ручки заскользили по его спине, женское тело крепко прильнуло к мужскому, желая, чтобы их тела навсегда стали одним целым неразделимым.

– Мой маленький вулкан, – прошептал Антон, и это были последние слова в течение последующего времени.

Когда они смогли оторваться друг от друга, в комнату врывались солнечные лучи заката.

– Я закажу шампанское, – сказал Антон, потянувшись к телефону.

Пока он делал заказ, Лина ласковой кошечкой прижималась к нему. В теле была приятная истома, и мысли лениво прокручивались в ее голове. Она была безмерно счастлива тем, что судьба свела их, и именно Антон оказался самым настырным из всех ее поклонников. Жизнь с ним напоминала ей роман любовного жанра. Только в них герои ощущали под конец полную гармонию в отношениях друг с другом и в постели, только там все хорошо заканчивалось. Она так сильно любила Антона, что мысль об этом заставляла, чуть ли не терять сознание. Порой она замечала, что боготворила его, вырвавшего ее из той серой жизни, которую она вела до его появления.

Положив трубку, Антон улыбнулся Лине, и она потянулась к нему. Их губы встретились, и сладость поцелуя вновь закружила им головы. Руки стали путешествовать по телу другого, страсть закипать в крови. Они смогли вырваться из объятий друг друга лишь, когда услышали стук. Антон с сожалением оторвался от жены и, накинув халат, пошел открывать дверь. Несколько минут спустя он вновь предстал перед своей супругой, катя перед собой тележку с ужином.

– Шампанское и фрукты, – бодро воскликнул он, широко улыбаясь.

В ответ его молодая супруга уткнулась в подушку, давясь от смеха. Перед его взором предстали подрагивающие упругие ягодицы.

– Не понял, – протянул Антон.

– Посмотри на себя, – услышал он голос, приглушенный подушкой. – Ты и официанта так встречал? – уже звонко вопросительно воскликнула она, повернувшись к нему лицом, и наставила свой маленький указательный пальчик в область его живота.

Антон взглянул и увидел очень сексапильную картину. Его халат развевался на нем, как флаг, выставляя на показ мужское достоинство.

– Ты моя лапонька, ты моя кисонька, – услышала она пьяный голос мужа, как только переступила порог дома. Боже, он уже среди бела дня напился, как сапожник.

Элина, их двухлетняя дочь, и правда чуть не мурлыкала сидя на коленях у отца. Но какой контраст представляли эти двое. Малышка с большим бантом на голове, в красивом ярком летнем платье. Сын в очередной раз нарядил ее. А Миша…У нее начиналась острая нехватка воздуха, когда его видела таким. Алена удивлялась сама себе, как до сих пор не задохнулась, глядя на него последние два года. Взъерошенные волосы, мятая грязная спецовка, отекшее лицо от постоянного пьянства.

– А жена! – воскликнул он, еле ворочая языком. – Иди моя киска, Линочка, – сказал он дочери и опустил на пол.

Элинка мяукнула и взобралась моментально на соседний за столом стул. Муж нетвердыми руками взял со стола трехлитровую банку молока и стал жадно пить. Алена стояла, прислонившись к косяку двери, и усталым взглядом смотрела на него. Чего она ждет от этого мужчины в этой жизни? Почему до сих пор находится с ним рядом?

– Чего уставилась? Ну, пьян я, пьян.

– Это в двенадцать часов дня пьян, так будто три дня не отходил от бутылки?

– А все одни и те же разговоры, – отмахнулся он от нее лениво и попытался подняться на ноги.

Это ему удалось с третьей попытки. Штормило его капитально. Обычно когда он в таком состоянии Алена старалась его не замечать, но в этот раз ее терпению пришел конец.

– Я развожусь с тобой.

– Да-а-а? Уди… Удивительно, что ты до этого только что додумалась, – заявил он, стоя прямо перед ней. Его уже не качало, да и взгляд, будто был трезвым. – Дай, я поцелую тебя за эту умную мысль, – сказал он, присосавшись к ней.

Алена изо всех сил толкнула его, и Миша с гулким шумом уселся на пол.

– Тьфу, – сплюнула она.

– Ну и дура ты, Аленка, – захихикал он пьяно, – дура.

Встав на четвереньки, он поднялся на ноги. Алена, от греха подальше, дернулась в сторону от него.

– Вот кто-то с горочки спустился, – затянул Миша и вышел, сильно хлопнув на прощание дверью.

– Скотина, – только и могла она сказать ему вслед, – чтоб ты провалился, чтоб ты сдох, – в ярости прошептала в закрытую дверь.

Сзади раздался звон стекла. На улице рев трактора. Алена машинально посмотрела в окно. Господи, да этот сумасшедший еще и поехал. Но больше о муже она не могла думать, так как услышала крик Элинки, и грохот стула. Посреди кухни красовалась большая лужа молока, в ней куча битого стекла. Ее красавица сидела на полу, схватившись за голову и вереща, как поросенок, которого схватили, чтобы прирезать. Ударил ли стул ей по голове, история умалчивает, так как никто не видел этого. Алена схватила дочь и треснула один раз ей по попке от всей своей несчастной души.

– Вот тебе, вот тебе! – восклицая, зашлепала она по ее маленькой попке, уже с меньшей силой. – Не будешь больше лазать, где попало.

– Мама, не бей ее, она же нечаянно, – попросил ее Семка, выскочивший из спальни на крик и кинулся вырывать из рук матери сестренку. Последняя визжала так, будто ее не просто шлепали, а били смертным боем.

– Мало того, что пролила все молоко, так она еще рухнула со стула, – заявила Алена, в последний раз пройдясь по попке Алины. – Забирай ее и уложи спать!

Сын без слов схватил в охапку ревущую малышку и унесся в соседнюю комнату. Устало, опустившись на стул возле стола, Алена оглядела кухню. Табуретка, с которого сверзилась Элина, лежала ножками вверх поверх битого стекла в луже молока, представляя собой жалкое зрелище.

За последний год, кажется, Алена научилась сдерживать эмоции при любых обстоятельствах. Лить слезы считалось, по ее мнению, проявлением бессилия. У женщин слезы обычно всегда весят на кончиках ресниц, поэтому она твердила, что ни один мужчина не достоин ни капли ее слез. Но почему-то сегодня правило не сработало. Потоки слез заструились по ее лицу, и она даже всхлипнула. Это дало ей возможность полностью расслабиться и чуть не зарыдать в голос. Безнадега. Закрыв лицо руками, и теперь уже не сдерживая себя, Алена заплакала. Тихо по-бабьи. Этого она себе не позволяла даже в самый трудный момент, ночью в подушку. А тут среди бела дня. Поплакав минут пять, она села на корточки, чтобы подобрать крупные осколки разбитой банки. Аккуратно складывая их в одну стопку, Алена шмыгнула носом и усмехнулась про себя, что в ее жизни и таких осколков не подобрать. Семейная жизнь Алены с самого начала пошла коту под хвост, потому что не было любви. Чего она тянет эту лямку? Одно сплошное мучение. Теперь ее муж стал безнадежным пьяницей. Но это она поняла, только когда родила Элину. Отмечая ее рождение, Миша умудрился даже корову пропить. А ведь до этого целых два года не брал в рот ни капли, поэтому она и решилась родить ребенка. Простота. Чего-чего, а этого ей было не занимать. Она по жизни видно такая, начиная с 18 лет. Но сожаление из-за проступка в молодости, как накатило, так и ушло. Семкой она гордилась, он не в Михаила. На собрание в школу Алена всегда ходила с гордостью и радостью. Это было единственной светлой стороной в ее жизни. Алена тяжело и громко вздохнула. Существование. Вот, что можно сказать про ее жизнь.