Вопросительно поглядев на нее, я взяла один из шариков и присмотрелась. Мягкий, упругий, он напоминал мандарин, но, когда я попробовала его очистить, внутри кожуры оказался орех. Впрочем, скорлупа ореха была довольно хрупкой. Несколько ударов по твердой поверхности, и он раскололся.
Мм, скажу я вам, подобного лакомства я еще не пробовала! Освежающие нотки сочетались в нем со сладостью ягод и сытностью орехов. После утоления голода я ощутила сильную жажду.
Едва я собралась спросить маму-дракона, где можно попить воды, как она вдруг насторожилась, и, тихо шикнув на меня, расправила крылья и накрыла ими гнездо. Я оказалась словно в палатке. Подползла к тому месту, где крылья смыкались и одним глазком выглянула наружу. Но, если вершины соседних гор еще были окрашены закатным солнцем, то всю долину накрыла темная мгла сумерек.
Я попыталась было высунуть голову, однако мама-дракон, еще раз тихо шикнув на меня, поплотнее сомкнула крылья. Я собиралась возмутиться, но тут услышала мужские голоса. Люди?
Я ошеломленно замерла, разрываясь между желанием броситься к людям с просьбой о помощи и осторожностью. Благоразумие победило. Я решила не спешить, и сначала разузнать, кто эти люди. Поудобнее уселась у края гнезда и стала внимательно прислушиваться.
Поначалу был слышен лишь невнятное бормотанье, но по мере приближения, я смогла различить отдельные слова и предложения. К моему удивлению, смысл разговора был понятен, хотя язык явно был незнаком.
— Я же знаю, гнездо где-то рядом. Я точно видел тут самку с яйцом в лапах, — где-то внизу бубнил кто-то картавый, но без особой уверенности в голосе.
— Говорил я тебе, до ночи не управимся, — злился второй густым басом, — но ведь нет, тебе срочно надо. Утром бы осмотрели. Гнездо никуда не денется.
— Утром надо уже быть в городе, — упрямо гнул свое картавый. — На рынке с утра драконьи когти можно продать за десять сребреников супротив пяти вечером.
— Ха, кто купит когти за десять серебряных? — хмыкнул бас. — Им красная цена — семь монет. А вот свежую печень мы можем отнести самому магистру Тренаду.
— И сердце! — поддакнул картавый. — За сердце он отвалит пятьдесят золотых.
Слушая это, я медленно закипала от ярости. Хотят мою маму-дракона разделать на части и распродать?
— Но самое главное не это, забыл что ли, Жад? — картавый, кажется, слегка запыхался. Интересно, как они добрались до такой высоты?
— Про детеныша? Не, не забыл, — с предвкушением пробасил Жад.
Детеныша? Они про меня что ли? Вот тут их ждет сюрприз. Вспомнился мультфильм «Маугли» и переполох в джунглях: «В стае человеческий детеныш!»
— За детеныша на рынке ездовых отвалят целую кучу монет. Можно будет месяц не выходить из дома блаженства, девки там что надо, — мечтательно протянул картавый.
Да уж, судя по их моральному облику, мне тоже не стоит им попадаться. Грубые охотники за драконами, безжалостные и корыстные, ничего хорошего от них ждать не приходится. Я оглянулась на маму-дракона. В темноте я с трудом различила ее слегка фосфоресцирующие глаза. Она сидела неподвижно, как скала, спрятав голову под раскрытыми зонтиком крыльями.
— Да где же это гнездо? — с досадой выплюнул Жад. — Проклятые Драконьи горы! Защищают этих тварей. Мы бы уже всех переловили.
Их голоса становились все ближе и ближе. Я заметила, как мама-дракон еще плотнее прижалась к гнезду. Я и сама задержала дыхание, сердце застучало сильнее, и я сжалась как пружинка.
