– Ещё одно слово…
– Извините. Костя лично только с Шуриком был знаком. Я имею в виду, с Ш-25. С остальными – через сеть.
– Ладно, пусть так. Но при чём тут несчастный случай?
– Троих из этой пятёрки уже нет в живых. Про остальных не знаю, они в сети больше не появляются, а вот насчёт Ральфа и Шурика мне известно.
– А когда они погибли?
– Самым первым был Ральф. Его настоящее имя было Родион. Чуть больше двух месяцев назад… Тоже несчастный случай. Шурик рассказал Косте о том, что тот попал под троллейбус. Шурик к нему на похороны ходил… А потом и сам Шурик умер… месяц назад. От собственного самолёта.
– Как это?
– Шурик ещё и авиамоделированием занимался. Костя сказал, что Шурика собственный самолёт в голову ударил, а он на обрыве стоял… ну и рухнул вниз… Кстати, радиоуправляемый самолёт имел тот же номер – Ш-25…
– М-да-а.
– Костик тоже что-то заподозрил. Особенно после того как Арканзас внезапно исчез из сети. На полуслове… Три недели назад.
– А что с Риной?
– Не знаю. Костя получил её последнее послание десять дней назад.
– Какое?
– «Случайности – не случайны! Берегись!» Костя собирался сообщить всё следователю, тем более что тот вызвал его сам, а тут по телику передали о гибели… Вы возьмётесь за это дело?
– М-м-м. Я вообще-то на пенсии.
– Этот следователь ведь был вашим другом, а у меня брат умер. Я вам помогать буду.
– Ты мне в напарники напрашиваешься, что ли?
– Да.
– Ты знаешь, что главное от напарника требуется?
– Мозги?
– Дисциплина! А у тебя с ней…
– Слово даю, – ответил Алик, подтягивая вверх джинсы.
– А чем ты мне, собственно, можешь помочь?
– Ну… вам же ликбез нужен… компьютерный.
– Это точно… Компьютер я только как пишущую машинку использую. Или в качестве склада временно ненужных знаний… Не обещаю… посмотрю, что могу сделать. Потом сообщу. Проводи меня. Да! И матери ни полслова. Пока.
Этот визит был намечен мною давно, но я всё откладывал его на потом. Не то чтобы мне не хотелось видеть Анастасию, совсем наоборот. Но именно из-за этого «наоборот» и считал посещение Пашкиной квартиры преждевременным. Однако в связи с изменившимися обстоятельствами теперь это было необходимо. Подошёл к знакомой двери с тяжёлым сердцем. Я знал эту семью уже лет десять, нет, двенадцать, ведь Павел был моим напарником целых двенадцать лет… Пусть не всегда наше общение проходило гладко, мы расплёвывались и сходились вновь много раз, но Настя была в том не повинна. Анастасия… Кудрявые светло-русые волосы с непокорными завитками на висках, зелёные озорные глаза, в которых всегда таилась какая-то недосказанность. Узкие брови в виде запятых, прямой изящный нос, пухлые губы, всегда готовые распахнуться в улыбке, – будь я художником, мог бы нарисовать её портрет по памяти, такой, какой я увидел ещё тогда, двенадцать лет назад, – тонкой, стройной, живой и весёлой. Каково ей сейчас? А главное, надо говорить что-то положенное в таких случаях, а слов не находилось.
Настя встретила меня приветливо. Подставила по привычке щёку. Пахнет сладкими духами. Ей идут.
– Проходи, располагайся, я сейчас.
– Не беспокойся, я на минуту.
– Нет уж! Минутой ты не отделаешься.
В квартире вроде всё на своих местах. Из траурных элементов только фото в рамке с чёрной ленточкой. Но чего-то не хватает…
– Дима, садись, сейчас чай пить будем.
– Мне…
– Знаю, знаю, без сахара и покрепче. Попробуй печенье, вчера пекла.
