Эйч сжал зубы так, что я, кажется, скрежет услышала. Грубо отодвинув меня в сторону, он подошёл к рабочему столу, схватил банку с порошком и продемонстрировал её мне.
- Вот это порошок сонного ореха, адептка Флен, - отчеканил он. – И вы его даже не открывали. А это, - приподнял он мерный стакан, - вы извлекли из внутреннего ящика стола, из отсека для особо ядовитых веществ. И попади этот порошок в кипящую воду, мы с вами уже были бы мертвы.
Я сглотнула, покосившись на стакан в руках профессора, и отступила подальше.
- И знаете, что больше всего интересует меня в данной ситуации? - прищурившись и наступая на меня, произнёс он почти шёпотом.
- Ч-что? – слегка заикаясь и пятясь, спросила я.
- Как вы умудрились легко и непринуждённо открыть этот хропов опечатанный отсек, не приложив никаких усилий и не потревожив защитный контур?!
Интересный вопрос! И я бы даже задумалась над ним, но вот незадача, во-первых, совершенно не помнила, как это делала, а во-вторых, так страшно стало, что коленки затряслись. Чего он на меня тут орёт? Я его и так боюсь, а он!
Профессор сверлил меня взглядом, ожидая ответа, которого у меня не было. Как я могу отвечать за то, чего даже не помню? Не доставала я никаких ядов, и тем более не взламывала опечатанных хранилищ, которых тут, в опасной близости от адептов, вообще-то, и быть не должно!
А если ты не чувствуешь себя виноватой, как известно, лучшая защита, это нападение.
Упёрла руки в бока, вздёрнула подбородок и заявила:
- Я ничего не взламывала! И вообще, что тут делают опасные яды? Это же рабочая зона для адептов, тут не должно быть неразрешённых к практикумам ингредиентов.
Профессор Эйч удивлённо повёл бровью – очевидно, не ожидал такого поворота - хмыкнул, покачал головой, одним этим жестом показывая, что он думает о моих претензиях и обо мне в целом (явно ничего хорошего, даже, скорее всего что-то нецензурное, но озвучить статус преподавателя не позволяет), и полез в тот самый ящик стола.
Получилось у него не сразу. Сначала пришлось снимать защитную печать, потом убирать тревожный щит, и только после этих манипуляций ящик поддался. И вот как бы я всё это вскрыла? У меня даже знаний нужных нет! Нет, не могла я эту гадость самостоятельно достать, напутал что-то Эйч.
Осторожно ссыпав содержимое стакана в керамическую ёмкость, преподаватель плотно закрыл её, провёл рукой, опечатывая, потом закрыл ящик, вернул все защитные печати и щиты на место, отнёс стакан к ёмкости с очищающим раствором, и только после воззрился на меня ну очень нехорошим взглядом.
- Сегодняшний практикум вам не засчитан, адептка Флен, - категорично отрезал он. – Попытаете удачу завтра. А сейчас… уйди с глаз моих долой, недоразумение.
Он устало вздохнул, помассировал виски и отвернулся, давая понять, что меня тут не желают видеть. Ну уж нет! Я такими темпами действительно до самого выпуска из ПИБА буду наказание отрабатывать. Надо взять себя в руки и доварить уже это треклятое зелье!
Сжала кулаки, зажмурилась, набираясь смелости, и упрямо проговорила:
- Я не закончила. Тут совсем немного осталось.
- Завтра, - не оборачиваясь, отмахнулся он. – Свободна.
А я тихонько подбежала к столу схватила банку с порошком сонного ореха и, пока не помешали, сыпнула прямо из неё в котёл. Пока чистый стакан достану, пока отсыплю две меры, Эйч может заметить и остановить. А я просто обязана доварить это зелье, немного же совсем осталось, уже почти готово. Не хочу и завтра с ним возиться.
