И открыл первую папку.
Чувствую, отрабатывать мне у этой ледышки Эйча практикум по зельеварению до самого выпускного. Если раньше не угроблю его, ну или он меня не прихлопнет. Вспомнилось, как он на полигоне мечом размахивал, и в области шеи появился неприятный такой холодок.
Вот так доведёшь такого профессора, он разок взмахнёт дайто, чик – и полетит моя бедовая кудрявая головушка. В другую академию что ли перевестись? Да ну-у-у! Я из ПИБА ни за что не уйду. Это он пусть выметается, вместе со свей шевелюрой и тапками.
- Ошалеть, - прошептала Люта, наклонившись ко мне. – Чую, это будет волшебный год.
- Волшебней некуда, - проворчала я, исподлобья поглядывая на профессора Эйча.
Просто волшебный трындец в тапках!
***
Я старалась быть тише мышки и не отсвечивать до самого конца лекции, которая превратилась в банальный балаган со знакомством и кучей вопросов, на которые, впрочем, профессор не отвечал, мастерски увиливая и переводя тему. Язык у него оказался подвешен не уровне. Можно сказать, он им владел ничуть не хуже, чем мечом.
Вместо того чтобы отвечать на каверзные расспросы адептов, он поворачивал всё так, что это им приходилось отвечать на его вопросы.
Когда очередь дошла до меня и, открыв очередную папку, профессор Эйч произнёс моё имя, появилось жгучее желание провалиться сквозь пол. Но, на удивление, он никак не выделил меня из общей массы адептов. Лишь мазнул по мне взглядом, будто поставив мысленную галочку «ага, вот эта кучерявая блондинка - Тара Флен», и кивнул, разрешая сесть.
Фу-у-ух, неужели пронесло? Не узнал, наверное. И действительно не расслышал мою фееричную реплику про трындец. Но в одном сомневаться не приходилось, наказание мне у него отрабатывать придётся, тут уж не отвертишься, сама Адали график отработок утвердила.
Хотя, оставалась ещё мизерная надежда, что профессору эти отработки нужны так же, как и мне. Кто знает, вдруг он вполне адекватный препод, с которым получился договориться. Были у меня определённые сомнения на этот счёт – ну не может мне так повезти – но надеяться-то это не мешало.
К окончанию лекции наша группа разделилась на два лагеря. Первые взирали на нового профессора влюблёнными взглядами, причём это были практически все девчонки и большая часть парней. Вторые, абсолютное меньшинство – поглядывали с опаской и недоверием. Я, разумеется, оказалась в меньшинстве, среди парочки мнительных заучек, которые безмерно любили и уважали профессора Заруна, вот и остались ему верны, даже после отставки, и отъявленных хулиганов, получивших жёсткий отпор, когда попытались неудачно пошутить по поводу причёски Эйча.
Лично у меня новый профессор по боевым практикам вызывал двойственные чувства.
С одной стороны, он пока не сделал мне ничего плохого, за исключением назначения отработки по зельям. Но с таким же успехом он назначил бы эту отработку кому угодно. Тут не во мне или профессоре дело, а в самой ситуации. Как не крути, я провинилась, а значит, должна понести наказание.
С другой же стороны, подозрительно всё это как-то. Эти странные столкновения в коридоре, потом полигон. Хоть режьте меня, но никак не возьму в толк, зачем магу с таким уровнем владения оружием (он и боевой магией наверняка не хуже владеет) идти в преподаватели по боевым практикам. Ладно бы ещё тренером по практической боёвке, как Рхаш, и то, зачем? А тут наполовину теоретическая дисциплина, боевые зелья и артефакты, тактика и стратегия магического боя – всё это, безусловно, полезно и даже интересно, но никак не вяжется с образом виртуозного бойца-практика, засевшим у меня в голове после полигона и никак не желающим оттуда выколупываться.
