Во время обсуждения одной из них ты неожиданно предложил:
– Я могу сам тебя сфотографировать.
– Ого, вот это заявочка. Я хочу. Попробуешь себя в роли фотографа? – и я действительно этого хотела, так как ты, неоднократно, пел дифирамбы моей внешности и восторгался мною в моменты близости, и мне реально было интересно посмотреть на себя в этот момент со стороны.
– «Попробую» – это ключевое слово, потому что я очень посредственный фотограф.
– Ну тут, как и в любом другом деле – главное желание.
– А какую фотосессию вы хотите, милочка?
– Что-то такое откровенное, возбуждающее, дерзкое и в то же время нежное. Такое, что в социальную сеть не выложишь, а в личку мужчине скинешь. Сможете такое? Или вас хватит только на пару кадров, а дальше будем снимать видео 18+?
– Моя выдержка настроена на максимальное значение и затвор камеры захлопывается очень быстро, а функция серийной сьемки выдержит не более 5 кадров в штатном режиме, потом придется подключать штатив к работе.
– Это что же за аппарат-то у вас такой?
– Для фото обычный фотоаппарат китайского производства, а вот штатив русский, даже советский. Девяностого года выпуска, среднего размера, семнадцать сантиметров, примерно, в кожаной выделке.
Посмеявшись над неожиданно пришедшей в наши головы идеей и взяв ее на вооружение, мы продолжили обсуждать сюжет недавно прочитанного рассказа, используя в своей речи такие словосочетания как «максимально откровенно».
– Хочешь, покажу тебе, что на самом деле «максимально откровенно»? – спустя несколько дней спрошу у тебя я.
– Конечно хочу.
– У меня получилась небольшая ч/б серия.
– Ты в этом деле эстет, поэтому я уверен, что плохо ты сделать не могла.
Я скидываю тебе тринадцать фотографий, обработанных в черно-белом фильтре. Из, примерно, ста пятидесяти фотографий, снятых нами накануне, я смогла выбрать только тринадцать. Качество стабилизации изображения на моем андроиде оставляет желать лучшего, да и руки снимающего немного тряслись.
– А эти две мне очень нравятся в цвете. – на фото был изображён ты, голый, лежащий на спине, на моей кровати, запрокинув голову и закрыв глаза. Твоя рука тянулась к лицу, демонстрируя кожаный ремешок наручников на твоем запястье.
– Нет слов. Результат лучше, чем я мог ожидать. Просто охуительная фотосессия. Две последние ты все-таки сняла, хотя я даже не помню, как и когда.
– Когда ты кончил. Ты очень красивый в такие моменты.
Мне правда нравилось наблюдать этот момент. Когда дрожь видимыми мурашками пробегала по твоему телу, а дыхание становилось глубже и быстрее. Ты стонал, а я упивалась этим звуком, как понимающие в музыке люди, упиваются симфониями Баха.
– Тебе правда нравится? Я очень переживала, что тебе не понравится.
Конечно переживала, с такими исходниками, которые у меня были, можно было только переживать. То всё смазано, то ракурс не тот. Твоё лицо, пунцово красного цвета, как будто ты только что словил гипертонической криз, весьма невыгодно смотрелось на фоне бледного торса. Мои подбородки, предательски выглядывающие из-под того подбородка, который должен быть единственным на моем лице. Или морщины, как русла пересушенных рек, пролегали на моем лбу, в то время, когда я поднимала глаза вверх, глядя на твоё лицо, в тот момент, когда я находилась ниже твоего пояса. Я накладывала фильтры, чтобы хоть как-то спасти ситуацию. Удалила пару складок с твоего живота. Складки с моего живота я удаляла вместе с фото.
