Макар наблюдал внимательно за ней: она – добыча, такая желанная, принадлежащая ему, только ему и никак иначе. Её губы, заманивающие в свой плен, мягкие завораживающие движения. Он невольно вспоминает, как её тело извивается в его руках, как она стонет под ним, какой сексуальный у неё голос с лёгкой хрипотцой, когда просит кончить в неё. На него накатывает дикое желание, в штанах становится тесно.
Она его болезнь.
«Сука, как же сложно рядом с ней сдерживаться», – сжимает кулаки Макар, выравнивая эмоции. Оставшись тет-а-тет, и не получив от неё ответа, продолжает:
– Я могу подставить твоего брата точно так же, как и тебя с наркотиками.
– По-другому ты не умеешь, не так ли? – смеётся она ему в лицо. – Всегда задавалась вопросом, а других ты тоже шантажировал и принуждал силой?
– Ты первая, – в его голосе звенят металлические нотки, разговор ему не нравится.
Она не отвечает на его угрозу, ведя свой собственный диалог.
– А почему ты никогда не был женат? И у тебя нет детей, вроде тебе как за сорок лет перевалило, – глумится Полина с удовольствием поедая салат. Между ними лежит злополучное кольцо.
Ему хочется сказать, что все остальные стелились под ним сами, ему не нужно было напрягаться, они давали добровольно, они удовлетворяли любые потребности, они любили в одностороннем порядке. Сопротивления он никогда не встречал. Но он не говорит.
Она его единственная.
– Почему Фесенко защищает тебя? – решил перевести разговор в другое русло Макар. Аппетит у него совсем пропал, а вот стояк так и не прошел. Мозг воспалено работал в направлении, как бы затащить Полину в туалет и получить разрядку. Разумно мыслить не получается, сознание полыхает неутолимой жаждой. Он как вампир после тысячелетней спячки: жажда затмевает всё.
Она его деликатес.
– Я ему всё рассказала от начала до конца о наших отношениях, – спокойно говорит она ему. – Между нами ничего нет, не было и не будет. Возможно, он защищает меня, потому что он не такой урод как ты.
– Он разорвёт со мной контракт с прибылью в несколько миллиардов, если я продолжу преследовать тебя без твоего разрешения, – сдерживает злость Макар. Ему действительно нужно с ней поговорить, чтобы он получил желаемое и сохранил контракт.
– Ты хочешь получить от меня разрешение? – хохотнула она. – Шантажируя меня?! Ты думаешь я сплю и вижу, как ты меня снова свяжешь и оттрахаешь в своё удовольствие. Я не мазохистка. Я не испытываю восторга от того, что меня насилуют. И у меня на тебя не стоит.
Её слова словно удары плетью. Он прекрасно знает о том, о чём она говорит. Но обладать ею – это наивысшее наслаждение, которое он когда-либо испытывал. От этого нереально отказаться, как наркоману от дозы.
Она его особенная.
– Пойми, – глухо произносит он, – я не могу от тебя отказаться. Полгода без тебя для меня были адом. Никто не смог заменить. Я случайно увидел тебя в офисе Фесенко. За пару дней для меня провели расследование, я узнал, что ты меня обманула. Сегодня днём я разругался с Фесенко из-за того, что он не рассказал о тебе. Ты не представляешь, на что я способен. Дай мне шанс, ради своей же собственной безопасности и безопасности других.
Полина перестала есть. Её рука, держащая вилку, мелко задрожала. Она нервно сглотнула.
– Как ты себе это представляешь? О каком шансе ты говоришь? – шипит Полина в ответ, бледнея. – Ты насиловал меня, насиловал!!! Насиловал и платил!!! Да я на мужчин смотреть не могу! Я себя по кусочкам собирала! И ты предлагаешь мне вернуться в твой чудовищный мир добровольно?! Ты болен!
