Я осторожно ткнулась головой в спинку Тортика. Губы заболели от широкой улыбки.
Рина сидела напротив нас на своей кровати и внимательно всматривалась в экран ноутбука. На ее коленях лежала тетрадка, в которую она периодически делала какие-то пометки. Нужно будет купить письменный стол, как у Миши, чтобы Рина не нагружала свой позвоночник.
Миша.
Я вспомнила, как он бережно взял Тортика своими большущими руками и отдал мне, а потом пялился на меня, как на музейный экспонат. Мне стало неловко из-за этого внезапного интереса, поэтому я даже не поблагодарила его за помощь, а ведь спасение моего любимого Тортика из лохматых косм монстра-придурка – это благороднейший поступок, достойный всех наград мира.
Кроме того, пару часов назад Миша вправил мозги этому монстру-придурку, чтобы он не издевался над моей сестрой. И накормил меня вкусными блинчиками, раз уж на то пошло. Это не делало его в моих глазах менее устрашающим, но заслуживало человеческого «спасибо».
Я тяжело вздохнула. На спинке Тортика показалась розовая кожа, а потом тут же закрылась вернувшейся на место шерстью.
Я привыкла видеть опасность во всем и сразу же агрессивно защищать свою продрогшую до мозга и костей беспомощную малышку-Яну, поэтому не могла быстро перестроиться и вести себя более дружелюбно. Наверное, поэтому у меня совсем не было друзей. Близко я общалась только с Риной. Остальные – просто знакомые, с которыми я могла переброситься парочкой фраз. Люди считают меня агрессивной и странной, и меня это устраивает. Мне не приходится подробно объяснять, почему у меня случаются эмоциональные срывы. Хотя иногда я чувствую одиночество и стыд… Вот, например, как сейчас.
Я осторожно погладила Тортика по спинке и принялась переодеваться в уличную одежду.
– Ты куда? – Рина оторвала глаза от ноутбука и вопросительно посмотрела на меня. Пропавшие продукты она нашла на лестнице, протерла тряпочкой и убрала в холодильник.
– Подышу свежим воздухом, – пролепетала я, нервно затягивая веревку от капюшона худи, хотя никогда не трогала ее до этого.
Рина кивнула, поправила очки и погрузилась обратно в учебу. Когда она делает задания, ее сложно куда-то вытащить. Рина будто переносится в параллельный мир и не замечает, как стремительно летит время. Мне даже приходится напоминать ей, что пора бы уже сделать перерыв и поесть.
Я выскочила на улицу и засеменила в ближайший магазин. Когда я вернулась в наш подъезд с шоколадкой в кармане, мне казалось, будто я занималась какими-то преступными делами: сердце бешено стучало от тревоги, руки вспотели, по голове пробежали мурашки, а тело сковало от неприятного смущения.
Я позвонила в дверь парней, надеясь, что они куда-то ушли и никого нет дома. К моему сожалению, дверь быстро открылась. Я выгнула шею, чтобы посмотреть Мише в глаза. В его взгляде читалось удивление.
– Э-эм… – замешкалась я, шурша шоколадкой.
Под моими теплыми пальцами на ней образовались маленькие ямки. Я почувствовала себя еще более неловко и резко вытащила свой скромный презент. Миша тут же проследил за моим движением. Я протянула ему шоколадку и выпалила на одном дыхании, нервно вглядываясь в дятла Вуди, изображенного на его футболке:
– Извини за произошедшее. И спасибо.
Он озадаченно принял из моих рук шоколадку. Будет здорово, если Миша не заметит маленькие ямки от моих пальцев, иначе я сгорю от стыда.
