Секретарша медлила. Я воспользовался её замешательством и поднял за локоть, развернув к унитазу лицом.
– Что стоишь? Теперь обхвати пальцами и…
Я потянулся к своему бойцу. Странно, конечно, руки у меня сейчас маленькие и с красным лаком на ногтях, но Анель шлёпнула меня по руке.
– Не смей трогать свой член моими пальцами!
В другой раз я бы предложил ей потрогать его чем-нибудь другим, если не хочет трогать пальцами.Но в свете последних событий предложение прозвучало бы очень двусмысленно, поэтому я прикусил язык.
– Заканчивай быстрее, – буркнул я, резко развернувшись.
Я развернулся чересчур резко, забыв, что нахожусь в теле беременной. Я едва не растянулся, поскользнувшись на скользком кафеле. Секретарша среагировала мгновенно. Что-что, но реакция у моего тела всегда была отменной.
Поэтому меня дёрнули на себя, удержав от падения. Прижали к твёрдому телу. Да, я слежу за собой и занимаюсь в зале. И сейчас прочувствовал, как это ощущается со стороны.
И… тут же что-то твёрдое упёрлось мне в задницу. Я отпрянул, поняв, что именно это было. Разумеется, это был мой член.
Боец оказался предателем!.. Теперь Анель будет в курсе, что у меня встаёт на беременную секретаршу…
Если бы мне кто-нибудь сказал, что я однажды буду стыдиться своего стояка, я бы посмеялся. Громко и долго. Носейчас стесняюсь же!..
Во-первых, я не привык, чтобы ко мне прижимались вставшим членом.
Во-вторых… А под пунктом два идёт вся та бессмысленная и безумная чехарда, что творится с нами сейчас.
И самое поганое, что я реагирую на всё не так, как привык.Всего одна мысль, а у меня уже вспотели ладошки, и подскочил пульс, и лицо горит, как Красноармейское знамя.
Это всё не моя реакция.
Я бы мысленно посокрушался, и всё на этом. Тихо, молча, никто ни о чём бы и не догадался. Так нет же! Эта Анель – просто фабрика по производству эмоций! Её тело трясётся, как в лихорадке, и выдаёт моё волнение. Уф… И дышать тяжело.
Я распахнул окно, вдыхая свежий воздух, восстанавливая дыхание. Кажется, стало немного легче. Теперь я понял, что не только тело мне досталось женское, но и суетливость тоже перешла по наследству.
Потому что я трепещу…
«Трепещу? Трепещу! Что за слово такое?!»
Короче, меня потряхивает о мысли о том, что Анель теперь всё знает.
Моя грязная и пошлая фантазия вылезла наружу и приветственно толкнулась в мягкую задницу тела Анель.
«Привет, булочки. Я хочу трахнуть вашу хозяйку. Дико хочу, до болезненной рези в окаменевшем члене».
Наверное, это мой личный бзик…
Анель всегда была миловидной и приятной девушкой. Разумеется, как и на любую другую женщину, мой здоровый организм иногда реагировал соответственно. Напрягалось всё, что нужно. Чаще всего это было мимолётноенапряжение, какое часто случается…
А потом меня будто накрыло колпаком, из-под которого было сложно выбраться. Я вдруг начал замечать, что секретарша меняется. Едва заметно, почти неуловимо, но меняется. Это просто миг, выхваченный из миллиона других, пронизывающий осознанием: что-то не то.
В лучшую сторону. Жесты, голос, одежда, не такой сильный аромат парфюма…
Вместо этого я начал чувствовать аромат кожи, когда приходилось ехать рядом с ней, или когда Анель сидела рядом. Мягкий и сладковатый аромат, напоминающий запах миндального молока…От одного этого аромата меня пропирало насквозь. Он как будто прилипал к моей коже, и от него было никак не избавиться.
