– Ну от младенца. Смысл-то все равно не меняется.
– Так что?.. Возьмете меня с собой?
– Конечно, возьмем, – сказал Доминик, обняв меня за плечи. – Я как раз снял номер с двуспальной кроватью.
– О, это то, что нужно, – игриво произнесла я, скинув его руку со своего плеча. – Значит, вам с Брайсом будет удобно вместе спать.
– Что?.. – не ожидал Брайс.
– А я займу твой номер, Брайс. Спасибо, парни. Вы меня очень выручили!
Братья, конечно, были в шоке, а я довольна до предела.
* * *
На следующий день я, никого не предупредив, отправилась к Исайе. Включила радио в машине, попыталась успокоиться, но спокойствие в той ситуации было за гранью фантастики. Я постоянно смотрела в зеркало заднего вида, боялась, что за мной будут следить из «Абиссаль». Но мои опасения были напрасными. Мне безоговорочно доверяли, я была немаловажной частью семьи. Я покинула Манчестер, свернула в сторону Гоффстауна. Через некоторое время навигатор привел меня к тому самому месту, которое указала Север. Я остановила машину и еще несколько минут не могла поверить своим глазам. Это был храм. Неужели я ошиблась?
Я вышла из машины, неуверенно поплелась к воротам. «Приют им. святой Марии Горетти» – гласила старая табличка на воротах. За воротами был небольшой сад, где бегали дети разных возрастов, за ними пристально следили женщины с невозмутимым выражением лица. Это точно какая-то ошибка. Я перепутала адрес, приехала черт знает куда и уже привлекла к себе внимание детей и их воспитателей.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила одна из воспитательниц.
– …Мне нужен Исайя.
– Проходите в храм, я его позову.
– Благодарю.
Как и было велено, я зашла в храм, села на скамью и стала ждать. Вскоре я услышала приближающиеся шаги, обернулась и увидела молодого священника.
– Вы меня искали? – спросил он.
– …Вы Исайя?
– А ты Глория?
Мы находились на приличном расстоянии друг от друга, но мне удалось разглядеть черты его лица. Голубые глаза, короткие курчавые волосы, темная кожа и приветливая улыбка, что ни на секунду не сходила с его лица, словно намертво въелась.
– А мне хотелось верить, что я ошиблась местом, – даже и не думая скрывать свое отчаяние, сказала я.
– Не любишь храмы?
– Не люблю лицемерие.
Исайя предложил пройти в свой кабинет. Налил чай, пытался расположить меня к себе. Рассказал немного о своей жизни. Его отец был священником, а он был довольно хреновым сыном, даже в тюрьме успел побывать. После того как Исайя вернулся на свободу, он решил продолжить дело отца, который умер, пока тот был за решеткой. Отец открыл приют при храме для брошенных детей, теперь Исайя его возглавляет. Он пытался оправдаться, сказал, что не может отказаться от своего криминального прошлого, потому что приют существует только за счет тех денег, что Исайя получает, работая на Темных улицах. Вот такой вот мир, сокрушался он, для того, чтобы сделать добро, жизненно необходимо связаться со злом. Одно без другого существовать не может.
– Будешь приезжать сюда раз в неделю и рассказывать новости.
– Почему я не могу напрямую общаться с Север, как раньше? Что изменилось?
– Так будет безопаснее.
– Неужели Север чего-то боится?
– Так безопаснее для тебя.
– …Лестер все равно рано или поздно обо всем догадается. И тогда мне конец. А вам уж тем более.
– Не успеет.
Я уставилась на Исайю, ничего не понимая.
– Что значит не успеет?
Он улыбнулся и отодвинул от себя свою чашку чая, давая понять, что пустая болтовня закончилась и нужно переходить к делу.
