Я и мiр - страница 8

Потом я встретился с Олегом в Москве, он учился на истфаке, и мы пили сухое студенческое (потому что дешевое) вино «Гамза» в знаменитой высотке на Воробьевых горах, в блочном номере общежития на четверых. Больше не встречались, знали, что он работал в ЦК профсоюзов.

С Валентином мы чаще ходили по грибы и ягоды. В армии он служил в десанте, и однажды, в полете у товарища по десанту отказал парашют, Валя задержал падающего друга, и они вдвоем приземлились. Потом он был мэром поселка и работал в школе учителем черчения. Витя к нему неоднократно ездил в гости, а у меня тогда в отпуске была одна дорога Ленинград- Воронеж.

И вот мы в Воронеже, через месяц папе на семью из семи человек дали двухкомнатную хрущёвку на левом берегу. Прямо перед окнами был луг, по нему змеей петляла речка. Если от моста до моста пешком идти час, то на моторной лодке по речке три часа. Зато весной вода стояла у порога, когда уходила весь луг покрывался многоцветным ковром тюльпанов. При Петре I река “Воронеж” была полноводной, и на правом берегу рос прекрасный корабельный лес. Это место было выбрано для строительства первого военного корабля России, так Воронеж стал колыбелью Военно –морского флота России. Потом в интересах Липецкого металлургического комбината построили плотину и теперь перед этими домами плещется водохранилище, мелкое и грязное.

Учиться мы пошли в недавно построенную школу, и почти все были новичками, в классе старожилов не было. Как говорила мамина двоюродная сестра Майя – “К нам собрали самое лучшее из школ района». И в самом деле – из нашего класса вышли три доктора и пять кандидатов наук. На базе школы работала ДЮСШ (Детская Юношеская Спортивная Школа) по баскетболу, я пошел, записался и это стала моя любимая игра на всю жизнь.

На уроки физкультуры не ходил. С перерывами я в баскетбол играл почти пятьдесят лет. В то время были проблемы и со спортивной обувью, не то что кеды, простых резиновых тапочек достать было невозможно. Одно время играл босиком на полу, подошвы в кровь, но терпел. В нашем доме я подружился с девушкой Майей из соседнего подъезда, в свободное время ходили в кино, на пляж. Потом мы переехали на другой берег, стали встречаться реже и общение само прекратилось. Переезд, как и все перемены, были связаны только с папой. Несмотря на то, что работа ему нравилась и он мог бы стать директором крупного завода, пришлось по зову партии перейти на работу в жиро комбинат. Папа попросил квартиру, и мы скоро переехали в новую хрущёвку почти в центре города, но на задворках жиро комбината, и в нашем дворе всегда пахло его отходами. Сейчас завода нет, там современные дома.

Мы школу не поменяли, и целый год ездили на трамваях по семь остановок. Двери вагонов деревянные и открывались без автоматики, поэтому иногда мы выходили напротив окон дома, такой прикол на двадцать метров короче. В классе организовали танцевальный кружок, и мы репетировали и выступали на смотрах самодеятельности. Маме очень понравилось, как мы плясали на выпускном вечере. Сейчас я не могу представить, как я успевал: левый, правый берег, баскетбол, танцы и песни.

Государство решило заботы о питании граждан переложить на их плечи, и предложило кусок земли, чтобы сами сажали, растили и не приставали к государству. Так в семье появился, по крайней мере для меня, инструмент рабства. Каждые выходные Витя и Валера в сад, и так почти двадцать лет, воспиталась аллергия, а многим нравиться копаться в земле.