Глава 8 На меня напал осиный рой
Когда я был маленьким, я был очень вредным и непослушным ребёнком. Потому что когда я что-то хотел, то требовал от родителей до тех пор, пока не получал. Все домашние не знали, куда от меня деться, и были готовы сбежать хоть на Северный полюс, когда я начинал капризничать и просить купить понравившуюся мне игрушку, шоколадку «Аленка» или вкусные дорогие конфеты.
Все методы воздействия, в том числе такие, как отцовский ремень, не приносили должного результата. Проще было выполнить мое желание, чем пытаться образумить меня и призвать к порядку.
Я много времени проводил со своей бабушкой Нюрой у неё дома, потому что родители постоянно были заняты на работе. А бабушка во мне души не чаяла, всегда и во всём меня баловала и мне угождала, и это, безусловно, отразилось на таком вот моем поведении.
Я не любил ходить пешком. До детского садика, куда меня обычно водила мама, было довольно далеко от дома, где я проживал, километра 2,5, а то и больше. Для маленького человечка это было огромное расстояние. А подъехать на машине или на автобусе возможности не было. Наша семья жила в маленьком посёлке на самой его окраине, и автобусы по нашей улице с её ухабистой дорогой в то время ещё не ходили. За соседским домом и колодцем с эмалированным ведром перед ним, стоявшими последними на улице, находилась проселочная дорога. По её бокам простиралось насколько хватало глаз огромное поле. Оно всегда было покрыто белой периной зимой, оставалось чёрным из-за голой земли весной и осенью, и цвело и пылало зелёным и желтым цветом летом. На этом поле летом обычно росла кукуруза. В июне она украшала поле своими небольшими зелёными росточками. Но они росли, становились выше и набирались сил с каждым днём. А к августу они были выше моего роста.
В поле на самом краю дороги в метрах пятистах от нашего дома находилась водонапорная башня, сложенная из больших серых плит, где местная ребятня, в числе которой был я, потом устраивали весёлые игры, когда мы немного подросли…
Пройдя пешком половину дороги в садик, а идти нужно было очень быстро, потому что мама всегда выходила из дома позже, чем было нужно, и чтобы не опоздать на работу вынуждена была чуть ли не бежать, я чувствовал, что уже устал, и всегда требовал от неё, чтобы она дальше несла меня на руках.
– На руки хочу, возьми на ручки, – орал я, забегал вперед мамы и тянул к ней свои ручонки.
Обычно моя молодая мама, которая была невысокого роста, брала меня на руки, хотя и не сразу.
– Нет, иди, давай, мне тяжело тащить тебя, – прежде говорила она, пытаясь меня образумить.
Но я упорствовал, и она, наконец, сдавалась. И делала то, что требовал я.
Мои ноги висели ниже её колен, когда я был у неё на руках, и она с трудом тащила меня в детский сад.
Возвращение вечером с детсада происходило также, только ещё она обычно несла свои тяжелые сумки с продуктами.
Я тогда не понимал, что ей это делать тяжело, и почему она не хочет нести меня на руках. Главное, чтобы мне было хорошо и комфортно.
Как и все дети, я очень любил сладкое. Постоянно требовал, чтобы мне покупали шоколад, и мне никогда не отказывали. Даже когда однажды в садике я поскользнулся на мокром только что вымытом нянечками полу, где мы устроили игры в догонялки, и упал, разбил себе лоб о жёлтую деревянную скамейку, первым делом, когда в садике появилась моя испуганная мама, ощупывавшая мою перевязанную бинтами голову, я попросил у неё шоколад.
