Я и моя Ведьма - страница 6

Я благоговейно опустилась посреди поляны на колени и стала впитывать в себя эту красоту. Небо надо мной было пронзительно голубым, словно отмытым. Сквозь кроны берез светило солнце, по-зимнему яркое и холодное. Не было больше ничего вокруг: только я, лес и небо. Я представила, как птицей лечу над верхушками деревьев, мне казалось, что все это я. Этот лес, и поле, и небо – это я!

Не знаю, сколько я так просидела. Из транса меня вывел лай Жучки. Я сразу поняла, что она не просто так лает, а что-то случилось. Её лай был частым и беспокойным, но не очень громким. Вскоре она перестала лаять, и только подвывала тихонько. Я бежала на её зов так быстро, как могла. Странно, что я ни разу не запнулась за бурелом, не запуталась в ветках и сухой траве. Лес как будто расчищал для меня дорогу. Вскоре я выбежала на окраину леса, недалеко от дороги. Жучка лежала на какой-то тряпке, свернувшись калачиком. Сначала я подумала, что она поранилась, и не может идти. Я подошла к ней и только тогда увидела, что она прикрывает своим телом какой-то меховой комочек. Я забеспокоилась, что она поймала в лесу какую-то мелкую зверушку. «Вот как мы отплатили Лесу за его красоту!» – промелькнуло в голове.

Собака вела себя странно. Если бы это был дикий зверь, она бы рычала на него или играла бы с ним или того хуже – уже его ела. Я подошла поближе, Жучка приподняла одну лапу и я увидела… Возле теплого брюха собаки лежал котенок! Не малыш, а подросток. Месяца два или три. Белый, с черными и рыжими пятнами. Шерстка длинная, вся всклоченная и грязная. Было видно, что котенок очень худой, и скорей всего уже умирает от холода и голода. Я осторожно протянула руку, тут же меня лизнула Жуча и посмотрела мне в глаза с ожиданием.

– Сейчас, все будет хорошо! Ты молодец, моя девочка! Мы обязательно его спасем.

Как мы бежали обратно домой! Я так быстро не бегала с детства. Под курткой на груди у меня лежал котенок. Я боялась даже подумать, что он уже умер, но он был такой холодный. Я очень надеялась, что моё тепло его согреет, пока мы возвращаемся. Я не думала о тех зверях, в образе людей, которые наигравшись с малышом, безжалостно выкинули его у дороги. У меня была только одна мысль: «Только не умирай!»

Вот мы и дома. Собака легла на крыльцо и иногда заглядывала в окно кухни, где я возилась с нашим найденышем. Я укутала малыша в пушистый плед и положила его возле батареи. Нагрела молока и из шприца попробовала напоить его. Никакой реакции… Котенок не умер, но лежал безжизненным комочком на моих руках.

В который раз уже я сегодня обливаюсь слезами? Наверное, невыплаканные слезы за много лет нашли себе дорогу и изливались по любому поводу. Или моё сердце освободилось от корки равнодушия и теперь наконец-то ожило. Я плакала и не знала что делать, но мне хотелось поделиться с маленьким несчастным созданием своей жизненной силой. «Я большая и сильная, возьми немного! Только живи!» Горячие слезы капали на мои руки, и вдруг я почувствовала, как котенок задрожал. Так я сама дрожу, когда возвращаюсь с мороза, когда холод волнами выходит из тела. А еще я услышала тихий скрип, котенок даже мяукнуть не мог, но сказал мне, что он жив! Я дышала на него своим теплым дыханием, помогая ему согреться. Теперь все хорошо! Ты дома малыш!

– Мам! У нас Жучка отвязалась!

Сын, румяный от морозного воздуха вбежал в дом. Бросил у порога ботинки и рюкзак. Как всегда. И залетел на кухню. Волосы от шапки помялись и торчали смешными вихрами. Рубашка застегнута не на ту пуговицу, уже пятно на рукаве, а утром только чистую надел. Обычно я с порога начинала на него ворчать, но сегодня я сгребла его в охапку и прижала к себе. Он сначала затрепыхался, а потом замер и засопел мне в шею. «Какой он еще ребенок, а я к нему как к взрослому. Требую что-то от него, ругаюсь. А он тоже хочет внимания и нежности, как все».