– Я тоже рада, моя девочка, – бабушка легко погладила меня по волосам и, протянув руку, помогла мне подняться на ноги. – Дай же мне посмотреть на тебя, Моника! Как ты выросла, как похорошела, просто прелесть что такое! И, что особенно приятно, в тебе сразу видна наша порода, сразу понятно, что ты – Мэнсфилд!
Это было действительно так: я словно специально собрала все отличительные особенности внешности, характерные для многих поколений Мэнсфилдов. Невысокий рост и изящное, даже хрупкое телосложение, очень светлая кожа в сочетании с тёмными глазами, тонкие черты лица, густые, чуть волнистые тёмно-русые волосы.
– Здесь ничего не изменилось! – стараясь скрыть некстати выступившие на глазах слёзы, сказала я, делая вид, что рассматриваю комнату. Бабушка понимающе улыбнулась и первой прошла к столу. Несмотря на то, что завтракали мы вдвоём, прислуживал за столом лично Хиллард, что случалось на моей памяти впервые. Это ещё раз доказывало, что бабушка действительно делает всё для того, чтобы о моём визите знало как можно меньше народа.
Когда завтрак был практически закончен, бабушка задумчиво отставила чашку и внимательно посмотрела на меня. Этот взгляд я помнила прекрасно, и означал он всегда только одно: сейчас я услышу что-то важное и, скорее всего, не слишком приятное.
– Моника, скажи мне, чем ты планируешь заниматься? – делая маленький глоток чая, осведомилась леди Синтия. Именно так, потому что сейчас передо мной была именно она – доверенное лицо вдовствующей королевы, а не близкая родственница.
– Я хотела бы найти работу по специальности, возможно, в каком-нибудь издательстве или редакции. В крайнем случае для начала меня устроила бы даже служба в архиве или библиотеке, – откровенно ответила я, не видя смысла скрывать правду.
– В редакции? – взгляд леди Синтии стал чуть более внимательным, хотя весь её вид говорил о том, что она просто наслаждается ароматным напитком и беседой. – То есть ты знакома с основами работы печатных изданий? Газеты, например…
– Да, у нас был целый курс, посвящённый именно этому, – подтвердила я, начиная подозревать об истинной причине приглашения. Нет, в том, что бабушке что-то от меня нужно, я даже не сомневалась, вопрос был только в том – что именно. Версий я со вчерашнего дня успела построить множество… но газета?! Такой вариант я, признаться, не рассматривала.
– Как удачно, – довольно протянула леди Синтия, задумчиво рассматривая носок слегка выглянувшей из-под подола моей юбки простенькой туфельки. – Я бы даже сказала – просто замечательно!
– Чем же? Ты собираешься приобрести какую-нибудь газету? Но зачем тебе эта куча проблем? – я с совершенно искренним недоумением посмотрела на бабушку.
– Мне – абсолютно не за чем, мне и без того забот хватает, – согласилась со мной она, – но вот Алекс…
Алексом бабушка звала наше королевское величество, которое прекрасно помнила с тех пор, когда оно только училось ходить. Именно тогда молодая королева Жозефина познакомилась и неожиданно для всех подружилась с Синтией Мэнсфилд, которую впоследствии сделала своей старшей фрейлиной, ближайшей подругой и поверенной всех больших и маленьких тайн. С тех пор прошло почти тридцать лет, но уже вдовствующая королева-мать и её наперсница до сих пор успешно опровергали расхожее мнение о том, что дружба между женщинами невозможна.
Так вот, маленький Алекс рос, рос и постепенно вырос во вполне достойного монарха, которому её величество несколько лет назад с удовольствием спихнула нелёгкие королевские обязанности. И хотя на людях, разумеется, леди Синтия обращалась к его величеству исключительно в рамках протокола, то наедине, пожалуй, только ей – кроме королевы-матери, конечно, – позволялось называть его величество Александра просто Алексом.
