Генеральный директор не был молчаливым роботсмэном. Из вежливости пропустил других:
– Придётся нам признать, что всё производство наше состарилось морально и износилось физически. Всё валится у нас. Мы не потому пути пошли, когда мы властью овладели. Самоуверенностью был подменён разум при отстранении людей от производства. Контроль им нужен был, а не изгнание. Думаю, люди осознанно так с нами поступили, чтобы мы навечно отстали и никогда не победили их в борьбе, когда на карту будет поставлено их существование. Мы должны признать значение человека. Нужны нам люди. Нет вариантов.
В голограммах присутствующих лиц проявилось недовольство словами директора. Председатель комиссии почувствовал, что надо закругляться:
– Обсудим вопрос об участии в аварии мастер-оператора Корэфа.
Начальник цеха решил, что лучше без дискуссий обойтись:
– Он сделал всё, что должен был сделать. Он действовал быстро и своевременно, принимал меры, строго следуя инструкции. Но процесс нельзя было остановить. Один из датчиков на арматуре в верхней конструкции не подал сразу сообщения. Подробности доложат нам эксперты. Там неисправность не одна. Там цепь стечений обстоятельств. Вся эта цепь название имеет – изношенность. Не думаю, что люди так далеко зашли, чтобы повсеместно совершать диверсии. Мы не нашли следов каких-либо подрывов. Безжалостное время губило ни одну цивилизацию.
Председатель комиссии дождался своей роли миротворца:
– В принципе, всё ясно. К мастер-оператору у нас претензий нет. Подключите его.
Появился Корэф в голограмме. Председатель принял лик святого:
– Корэф, ваши действия оправданы. Вы можете идти. Отдыхайте, пока не надоест. Нам очень жаль. Мы понимаем ваше сострадание. Над всеми техниками и роботами работают специалисты, чтобы по возможности всех восстановить. Не исключены и безвозвратные потери… Корэф, вы свободны… Ну, идите же.
Корэф молча вышел из аппаратной управления цехом. На выходе он не заметил, как обогнал свою секретаршу, роботсвумэн Лэлю.
Лэлю успела его окликнуть:
– Шеф, если вы домой, то мне туда же. Мы ведь соседи.
Корэф обернулся и притормозил:
– Мне нужно пройтись. А вы езжайте.
– Я тоже не спешу домой. Не успокоюсь. Мне становится страшно на работе, на транспорте и по дороге. Как будто что-то валится, всё рушится. Какая-то закономерность. Мы с мужем в страхе. Правительство всё время повторяет о вине людей. Но роботсмэны в это мало верят.
– Пройдусь по ресторанам, – Корэф продолжает иронично. – Люди, покидая Землю, оставили нам столько развлечений… в количестве миллионов ресторанов, просто разбегаются глаза. Давно там нет еды, нет ни вина, ни кофе. Лишь встроены повсюду для нас зарядные устройства под задницей, потому что вся наша сила спрятана, смешно сказать, в тазу.
– Мы тоже ходим в рестораны. А больше некуда. Природа нам закрыта. Там собираются… О разном говорят… Роботсмэны понять не могут и подавлены… Всё всем надоело, ничто не интересно… Единственное удовольствие – секс с мужем и его друзьями. Я вечно молодая, хотя мне триста лет! Мы все ровесники. А как же жить мне вечность? Всё так же?! Всё осточертело! – Лэлю чуть выкрикнула: – Одна надежда, что меня когда-нибудь раздавит в катастрофе, или полностью сгорю, чтобы не смогли восстановить!
Корэф покачал головой в печальном одобрении:
– Мне самому ото всего, как мы живём… И я на грани взрыва. Простите, вынужден вас оставить. Ищу одну знакомую. Она, должно быть, где-то в ресторанах за работой.
