– Слушай меня, девочка. Мне раздавить тебя легче, чем комара. Единственным смягчающим обстоятельством является то, что ты дружишь со Светой и ее братом. Она с говном дружить не будет.
«Разве?»
– Поэтому расклад такой. Для тебя небо льный. Двести долларов в месяц ты платишь лично Светке. Считай, это алименты твоего Калугина.
«Нашего Калугина».
– Посчитаешь, сколько месяцев не платили братве, умножишь на двести и отдашь баксы ей же. Это ясно?
«Яснее не бывает».
– Что молчишь? Уже считаешь? – вдруг улыбнулся Захар Семенович, и от этого его лицо стало еще страшнее.
«Наверное, так улыбается смерть…»
– Ты не молчи, девочка. Ты отвечай.
– Я не молчу, – прошептала Марина, – я слушаю.
– Слушай, слушай, – тихо и медленно говорил Захар Семенович. – Егора возьмете в свое дело в долю, на пятьдесят процентов, друзьям надо помогать. И вот еще что. Чтобы тебе было яснее и не было желания крутить. Я все всегда обо всех знаю. Я буду знать, сколько ты потратила туалетной бумаги и сколько бутылок пива выпила за месяц, поэтому если хочешь работать спокойно и если хочешь, чтобы в твоей семье все были живы и здоровы, сделай, как я сказал. И не скрывай от Светланы доходы.
«Егор проконтролирует, будьте уверены».
– Помни, у тебя маленькая дочка. Машенька, красивое имя, сказочное. Да?
«Девочка моя, малышка…»
– Хочешь, чтобы с ней было все хорошо, сделай, чтобы твоим друзьям было хорошо. Ты разговаривать со мной будешь сегодня?
– Я все поняла, Захар Семенович.
– Вот и молодец. И Калугину передай – ребенка сделал, должен содержать.
Марина медленно протянула руку к стоявшей перед ней стопке водки, подержала в руках немного нагревшуюся жидкость и залпом влила в себя, не закусывая. Отставила стопочку, взяла бутылку и налила еще водки в чайную кружку.
– Ваше здоровье, дорогой Захар Семенович! – еле слышно сказала Марина.
Авторитет чуть вскинул брови.
Марина выпила одним махом почти все содержимое. Взяла колбаски, положила на хлеб и медленно откусила.
– Ты все правильно понимаешь, Марина, – вдруг сказал Захар. – Понимаешь – так надо, и чувствуешь расклад. Ты не пропадешь в жизни. Ни одна, ни с мужиком. А такие, как эта блядь, всегда будут жить за счет кого-то. Сама не смей называть ее блядью. Мне можно, тебе – нет. Все, мне пора.
Захар Семенович встал из-за стола и вышел в коридор, в комнатах было тихо, по телевизору показывали какой-то вестерн.
– Я ушел, – Захар ударил кулаком в дверь ванной комнаты, – Света, я в «Подкове». Приходи! И Маринку бери, нормальная девчонка. Не ее вина, что мужика рядом нет, одни пидоры.
Он аккуратно закрыл за собой дверь. В квартире повисла тишина. Вера зашла в кухню, Марина стояла у окна, прислонившись головой к стене, и смотрела на скудное ночное освещение маленького города. С высоты восьмого этажа в темноте город казался не таким уж замызганным.
– Марин… я ничего не знала, правда… я только сегодня… мне Егор сказал.
– Да ладно, Верка, все в порядке. А что за водка? Не берет…
– Нормальная, наша местная водка, хорошая, выпей еще. Налить?
– Да я уже полбутылки выпила. Не берет.
– Это нервы.
– Это жизнь, Верка. А Светка твоя сука. Где же Олег?
– Она не моя. Он звонил, едет.
***
После разговора с Захаром все стало так, как он того требовал. Марина с Олегом взяли в долю Егора, платили Светке по двести баксов каждый месяц. Открытие магазина пришлось отложить, доллар и конкуренция росли, работать становилось все тяжелее, небольшая прибыль делилась уже на две семьи. Света по-прежнему жила в Москве, и ей приходилось несладко. Отношения с Захаром становились все хуже, от постоянных криминальных проблем он стал невыносим. Когда Захар приходил, Светлана втягивала голову в плечи и внутренне сжималась. Он стал поднимать на нее руку, но она понимала, что уйти от такого человека невозможно, Захар ее просто убьет.
