– Олег, ужин готов. Пойдем на кухню. Маша, кушать будешь?
– Не, мама, пипить.
– Пить? Сейчас принесу. Олег, идешь?
– Да-да, иду. Машка, я ням-ням, пойдем со мной?
– Олег, не зови ее, пока сама не захочет.
Марина с Олегом вошли в кухню. За столом сидел Вова, надевший веселую гримасу беспечности.
– Здравствуйте, молодой человек! Вы кем у нас будете?
– У вас не буду никем. Марине близкий друг. Здравствуй, Вова.
– А-а, бли-изкий! И я близкий! Марина, а кто тебе ближе?
– Володя, – Олег сел за стол и стал по-хозяйски накладывать себе еду в тарелку, – тебе что положить? Колбаски или курочки?
– Колбаски, пожалуйста. Вас как величать? Меня, смотрю, вы знаете, а я вот пока не удостоился чести знать ваше имя, хотя лицо мне ваше знакомо.
– Меня зовут Олег. Олег Калугин. Мы с тобой встречались мельком у Аллочки, помнишь?
– Не помню. Хотя, может, и встречались. У меня память плохая, в детстве травма головы была.
«Чего он несет? Какая травма? Хотя – точно. У него шрам выше лба. Сказал, в хоккей играл, от клюшки», – Марина стояла у окна, вспоминая, как трепала его густые волнистые волосы, когда в первый раз пришла к нему ночью домой, совсем давно, после их первой встречи в ресторане.
– Я скажу тебе сразу, – Калугин закинул в рот кружок колбасы, – я хочу жить с этой женщиной, и эта женщина сказала, что она не против. Да, Мариша?
Марина не ответила. Она смотрела в окно, опершись на кухонную тумбу, и чувствовала спиной, как пытаются начать бодание за нее двое мужчин из ее жизни.
– Тебе положить? Кушать будешь? – обернулся Олег.
– Нет пока, я сама положу.
Марина достала из холодильника бутылку водки. На покрытом инеем стекле ее ладонь оставила теплые отпечатки.
– Посмотри, какая красавица! – воскликнул Володя, глядя на Марину.
– Да, согласен с тобой. Маришка красавица.
– Да нет, я про водку! Смотри, подлюка, как запотела!
– Да-а, Вова, тяжелый случай…
– Олег, я привыкла, не обращай внимания, у Вовки все шутки такие.
– А что, ребятки? Вам мои шутки не нравятся?
– Володя, я предлагаю тебе сначала мирно поужинать. Пока мы выпиваем-закусываем, я тебе объясню свою позицию и весь расклад ситуации. Я думаю, ты не против, – Олег наколол вилкой еще кружок колбаски.
– Конечно, мой господин! Слушаю и повинуюсь! – Володя сидел, втянув голову в поднятые плечи. Зажав между колен ладони, он нервно раскачивался взад-вперед. Он пытался улыбаться, но нервная судорога совсем не была похожа на непринужденную улыбку.
– Вова, перестань, – Марина начала раздражаться. Она разлила водку по стопкам.
– Ну, за здоровье молодых! – Вова быстро закинул в себя водку, занюхал хлебом. – Повтори, родная моя! – он протянул стопку Марине.
Марина налила.
– Ну, совет да любовь! – вторая стопка горячей жидкости разлилась в Вовкином желудке. – Олег, а что же вы не пьете? Брезгуете?
– Да нет, Вова. Твое здоровье! – Калугин медленно влил в рот ледяную водку.
– Хороша? А? – брови Лукьяненко, взлетев, задрожали в попытке натужной улыбки.
– Ты о водке?
– Я об них обеих.
«Все, сейчас начнется», – Марина приготовилась к худшему.
– Тебе когда Машку усыплять? – Олег повернулся к Марине.
– А что? Пока рано, пусть поиграет.
– Мариша, пойди к ней, вместе поиграйте.
Марина выдохнула, опрокинула полную стопку чуть нагретой в руках живительной влаги, занюхала шелковым рукавом халата, налила стакан морса и молча пошла в зал. «Достало все. Кто выиграет, того я и приз», – мелькнуло в голове.
