На парковке перед домом я заметила машину Наташи. Видимо, забежала проведать бывшего пациента. Я хотела сообщить радостную весть Матвею без посторонних, но ничего, Наташа стала практически членом семьи. Она искренне порадуется за нас.
Странная тревога шевельнулась где-то в глубине груди. Я попыталась прогнать ее, но не получилось. Все-таки странно, что Наташа приехала днем. Логичнее было бы заглянуть к нам вечером, когда я дома. Посидели бы за чаем, поболтали бы. Матвей быстро утомляется, зря Наташа беспокоит его.
Поднялась на этаж и в нерешительности замерла перед дверью. Тревога снова холодной змеей шевельнулась во мне. Чего я волнуюсь, почему медлю войти?
Тихо вставила в замочную скважину ключ, тихо открыла дверь. Словно я воровка, захожу в чужую квартиру и боюсь, что меня застукают на месте преступления. Но что-то странное происходило со мной помимо моей воли. Стараясь не шуметь, я проскользнула в коридор.
На кухне было тихо. Я даже подумала, что дома никого нет. Может, Матвей решил прогуляться, ведь погода дивная? И Наташа сопровождает его?
Вот только обувь Матвея стоит на месте. А туфлей Наташи я не увидела. Зато ее легкое пальто висело на вешалке.
Ноги сами понесли меня к спальне. Дверь была приоткрыта, и я услышала голоса. Наверное, у Матвея снова заболела спина, и он пригласил Наташу сделать ему укол. Все вполне логично. Тогда почему у меня так бешено бьется сердце? Почему на душе так тревожно?
Надо бы войти, поздороваться. Но я замерла на пороге спальни и прислушалась. Нет ничего хуже подслушивать и подглядывать. Особенно за мужем. Это так низко, грязно, глупо в конце концов.
Я не разделась и в руках я все еще держала торт. Представила, как глупо выгляжу и мне стало стыдно за себя. Я уже была готова распахнуть дверь и войти, как уловила обрывки фразы, произнесенной Матвеем:
- Это страшно раздражает. Эти постоянные идиотские улыбочки, фразочики: «Все будет хорошо, милый. Я люблю тебя, дорогой. Мы справимся, любимый», - Матвей передразнивал меня. Я едва не выронила из рук торт. – Ника искренне думает, что так поддерживает меня. Ужасно глупо! Ненавижу эти ее дуси-пуси. Ника выглядит полной дурой. Ее волнуют только деньги. Она одержима ими. Дом-работа, работа-дом! Все! Никаких фантазий. В постели она холодная рыба, пресная и скучная.
- Матвей, милый, - не сразу узнала голос Наташи. Он был низким и томным. – Забудь о ней хотя бы на пару часов. Мы вместе, и это главное.
- Да, ты права. Какое счастье, что мы с Никой не успели завести детей. Развод я получу просто.
У меня подкосились ноги, и я прислонилась спиной к стене. Развод? О чем говорит Матвей? Какой развод? И что он сказал о детях? Голова кружилась, я не понимала, что происходит.
- Я так благодарен тебе за все, за твою заботу, за твое понимание. За ласку… Ты пробудила во мне желание жить, дала мне надежду, научила любить. Ты родишь мне сына.
- А если будет девочка? – игриво спросила Наташа.
- Пусть девочка. Сына родить потом. Или еще одну девочку. Разве это важно? Важно, что мы любим, что чувствуем друг друга.
- Потому что мы – половники одного целого, - тихо говорила Наташа. - Как я могла обходиться без твоей любви? Я не жила – существовала. А если бы мы не встретились, если бы прошли мимо, не узнав друг друга? Даже подумать об этом страшно…
Звук поцелуя привел меня в чувства, отрезвил. Меня словно окатили ледяной водой.
